Перенесение границы Руси в XI веке из Загородья в Подляшье:
западнополесские (загородские) Дорогичин (Дрогичин) и Бельск –
метрополии подляшских Дорогичина-на-Буге и Бельска-Подляшского

Загородье – историческая и этнографическая область в Западном Полесье [8]. Простирается оно от Западного Буга (район г. Бреста) на западе до реки Горынь (район г. Столина) на востоке. В современной географической литературе Загородьем принято называть меньшую территорию – возвышенную равнину между Кобрином и Пинском. Загородье является частью области, которая именуется Западным Полесьем.

Подляшье (польск. Podlasie) – обширная область к западу от Бреста, ныне входит в состав Польши [15; 16; 17]. Основная часть Подляшья с Х в. входит в состав Берестейской земли, которая во второй половине Х в. вошла в состав Киевской Руси [16, с. 23]. Между 1019 и 1022 г. Подляшье и г. Берестье вошли в состав Польши [10, с. 15]. Позже Ярослав Мудрый вернул Подляшье и г. Берестье в состав Руси.

В Подляшье возник ряд древнерусских городов: Дорогичин, Бельск, Браньск, Мельник, Володава. Город Дорогичин-на-Буге определенное время являлся столицей Берестейского княжества.

В эпохи переселений народы часто брали с собой в новые края свои старые привычные топонимы. Так, например, германцы-саксы захватили с собой из устья Эльбы название "Йорк" в Англию, а потом англичане принесли его в Америку в нескольких вариантах – Йорк, Нью-Йорк, Йорктаун и т.д. В Новом Свете, классической земле переселенцев, насчитываются не одни Гренада, Дрезден, Афины, Одесса и Москва. Армянские беженцы назвали именем своей древней столицы Армавира новый город на Кубани, а на Дону также построили поселок Нахичевань, названный в честь своей закавказской Нахичевани. Можно привести десятки подобных примеров из старой и новой истории.

При этом часто бывает, что название более молодого населенного пункта в новом месте имеет дополнительную локализацию, чтобы отличать его от метрополии. Например, древнему Переяславлю на реке Трубеж (просто Переяславлю), основанному по легенде князем Владимиром Святославичем в Х веке, соответствует Переяславль Залесский, основанный Юрием Долгоруким в Суздальской земле в 1152 году.

Так и при взгляде на названия подляшских городов "Дорогичин-на-Буге" и "Бельск-Подляшский" как-то невольно приходишь к мысли, что они являются производными от других названий более древних населенных пунктов, расположенных где-то в другом краю, а на свои нынешние места занесены переселенцами.

Откуда в Подляшье могли прийти переселенцы, принесшие с собой названия "Бельск" и "Дорогичин"? В Загородье есть другой Дорогичин, просто Дорогичин (Дрогичин) без какого-либо дополнения. Хотя в 1920–1930-е годы, когда Берестейско-Пинское Полесье входило в состав Польши, он официально именовался Drohiczyn Poleski. Ныне это районный центр Брестской области.

Кроме того, поблизости, в бывшем Хелмском воеводстве Польши, есть еще один Дрогичин, но его в качестве метрополии Дорогичина-на-Буге можно отвести сразу. Оба города стоят на Буге. Если метрополия и колония находятся на одной и той же реке, почему же тогда появляется такая, в данном случае ничего не поясняющая локализация – "на Буге"?

Ясно, что первоначальный Дорогичин располагался не на Буге, а где-то еще. И здесь больше подходит загородский Дорогичин (Дрогичин).

Впрочем, против этой версии есть возражения. Загородский Дорогичин – населенный пункт в бывшем Берестейском (Брест-Литовском) воеводстве, известный с 1452 г. Дорогичин-на-Буге (ныне Польша), известен с 1142 г. С формальной точки зрения подляшский Дорогичин старше. Но на деле может оказаться иначе. В западном Полесье открыты городища-протогорода [7, с. 16-17, 21], которые в летописях не упоминаются вовсе – Городище в Пинском районе, Хотомель – в Столинском. Однако они существовали и были древнее Дорогичина-на-Буге.

Обосновывая старшинство загородского Дорогичина над Дорогичином-на-Буге, будем опираться не на конкретные летописные упоминания, которые, разумеется, могли быть утеряны, а на археологические находки, которые, может быть, еще предстоят. Не последнее место в исследованиях такого рода обязательно должен занять лингвистический анализ топонимов. Топонимы – это тысячелетняя память, передающаяся не только от поколения к поколению, но и от народов к народам, сменяющих друг друга на сцене истории. Для доказательства привлечем топонимические, летописные и археологические материалы, но рассмотрим их не с узко-формальной точки зрения, а в связи с ходом событий, в них описанных.

Начнем с того, что Дорогичин-на-Буге был определенно основан русскими, о чем свидетельствуют археологические находки. В частности, это известные "дрогичинские пломбы" [4, с. 215-223, № 001565]. Очевидно, Дорогичин-на-Буге был пограничным городом, таможенным пунктом, где и применялись указанные пломбы.

Позднее он был столицей русского Берестейского княжества. Эта часть северного Побужья оставалась во владении русских долго. В частности, в Берестье княжил Владимир Мономах. Вот выдержка из его "Поучения":

"А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в разъездах и на охотах с 13 лет [Владимир Мономах родился в 1053 г.]. Сначала я к Ростову пошел сквозь землю вятичей; послал меня отец, а сам он пошел к Курску; и снова вторично ходил я к Смоленску, со Ставком Гордятичем, который затем пошел к Берестью с Изяславом, а меня послал к Смоленску; а из Смоленска пошел во Владимир. Той же зимой послали меня в Берестье братья на пожарище, что поляки пожгли, и там правил я городом утащенным" [11, с. 403].

Русские города в Подляшье входили в состав Киевской Руси, затем – древнерусских княжеств. После чего перешли во владение литовского князя Ердивила. О последнем событии сказано в Хронике Быховца:

"И устроил себе князь великий Ердивил столицу и назвался великим князем Новогрудским. И пошел из Новогрудка, и срубил город Городень, и потом пошел к Бресту, и нашел Берестец и Дорогичин и Мельник опустошенными и разоренными Батыем; и он те города срубил и начал в них княжить" [14, с. 37].

С тем, что эти города Подляшья были основаны киевскими князьями, согласны и белорусские и польские историки. Конкретнее, они были, вероятно, основаны Ярославом Мудрым.

Вот цитата из статьи "Дрогичинско-Брестская Русь" авторитетного историка Юрия Гаврилюка из Бельска-Подляшского (здесь и ниже выделено автором. – А.К.): "По предположению некоторых историков, например, Юзефа Ярошевича (1793–1860), городища в Дрогичине, Мельнике, Брянске и Бельске были заложены князем Ярославом Мудрым во время похода против ятвягов, который имел место в 1038 г." [3, с. 3].

К сожалению, русские летописи умалчивают о таком факте. Во всех их о 1038 годе сказано лишь, что в этом году Ярослав Мудрый ходил на ятвягов. И все же точка зрения Ярошевича была признана геральдиками Российской империи [2]:

"6 апреля 1845 года Бельск получил официальный герб: В верхней половине пересеченного щита герб Гродненский, в нижней, "В голубом поле изображены два копья, поставленные крестообразно остриями вверх. Копья связаны с двумя древними щитами, а внизу между древками проставлена дата–– 1038 год, в память побед Великого князя Ярослава, основавшего в том году города Брянск, Дорогичин, Мельник и другие, находящиеся ныне в Бельском уезде".

У некоторых авторов есть сведения, что Ярослав Мудрый захватил Берестье только в 1044 году, а до этого Брест находился во владении князей Турова. Об этом сказано в истории Бреста, помещенной в Википедии (свободной Интернет-энциклопедии) [6]. Однако Туров не был суверенным княжеством во времена князя Ярослава Мудрого [7, с. 21].

Впрочем, города Дорогичин-на-Буге и другие могли быть заложены позднее 1038 года. Хотя бы во время походов 1041 и 1047 годов, поскольку в "Повести временных лет" читаем: "В год 6555 (1047). Ярослав пошел на мазовшан, и победил их, и убил князя их Моислава, и покорил их Казимиру (своему зятю, польскому королю)" [11, с.169].

Но никто не мог бы с уверенностью отрицать, что указанные города могли быть заложены еще и Владимиром в 981 году, когда он покорял Червенские города. По мнению того же Гаврилюка: "известная, благодаря археологическим и этнографическим исследованиям, материальная и духовная культура местного населения (Подляшья) указывает на более близкие этнические связи с Волынью" [3, с. 3-4].

Каким образом происходило русское завоевание Подляшья? Ярослав (или Владимир) могли идти от Бреста со своей личной дружиной и значительными вспомогательными ополчениями. По мере завоевания территории ее, конечно, закрепляли строительством крепостей, в которые надо было ставить гарнизоны. Разумеется, князья не стали бы использовать для этого наиболее ценных для них воинов из своей личной дружины, а воспользовались бы силами ополчений, в том числе ополчения из наиболее близко расположенного к Подляшью Загородья.

Гарнизоном одной из крепостей мог стать отряд из загородского Дорогичина. Крепость могла быть названа по имени их родного городища в Западном Полесье. Поселенцы могли оставаться здесь еще много поколений, пока не слились окончательно с местным населением.

О переселениях из основной части Берестейщины и северо-западной Волыни в Подляшье свидетельствует письменные источники и археологические материалы. Переселения имели место и в период послемонгольский или литовский и в домонгольский (долитовский) и были довольно значительными.

Предлагаем в качестве еще одного доказательства следующую версию:

Второе название загородского Дорогичина – Довечоровичи. Что бы это название могло означать? На Руси стороны света, как известно, назывались по частям дня: север – полночь, юг – полдень, восток – восход, запад – заход или вечер. Предлог (или приставка) до в западнославянских говорах, а также в украинском и белорусском языках обозначает направление (в русском языке до заменяется на предлоги на или к, в английском языке до соответствует tu, в немецком – nach или zu). Суффикс ич используется в славянских языках для образования отчеств и фамилий. В общем случае именами с суффиксом ич обозначают потомков рода, носящего это имя. Например, Сварожичи – потомки Сварога. (Славянское ич вполне соответствует греческому ид в именах Алкид, Эакид и т.п.).

В целом, Довечоровичи – следует понимать так: Потомки Тех, Кто Ушел На Запад и никак иначе. Если бы речь шла о потомках переселенцев с запада, то получились бы какие-нибудь "Извечоровичи". Таким образом, второе название "Довечоровичи" является доказательством того, что жители древнего Дорогичина некогда переселялись в западном направлении, то есть, скорее всего, в Подляшье, в Дорогичин-на-Буге. Часть потомков основателей Дорогичина-на-Буге, очевидно, могла вернуться на родину предков. В то время, когда Дорогичин-на-Буге был столицей Берестейского княжества, его граждане могли играть заметную роль при дворе князя, и, скорее всего, смогли испросить себе привилею на земли "отчич и дедич". По приезде в старый Дорогичин они, несомненно, стали бы играть в нем главенствующую роль, отчего соседи городка и стали называть Дорогичин по-новому. Со временем все же старое название вернулось.

Кое-какие косвенные доказательства старшинства загородского Дорогичина можно извлечь также из самой этимологии названия. Известный лингвист, историк и краевед, исследующий Западное Полесье, председатель научно-краеведческого общества "Загородье", Ф. Д. Климчук, о Дрогичине говорит следующее.

Дорогичин, Бельск и окрестности

"О древности названия Дрогичин (Дорогичинь, Дорогичень) свидетельствуют его многочисленные аналогии в славянском мире: город, Дрогичин Холмский (также Дороговск, Дорогуск; Польша, бывшее Хелмское, ныне Люблинское воеводство, левый берег р. Западный Буг; известен с 1245 г.), Дрогичин, Дорогичин – озеро на Бобруйщине, населенный пункт с таким же названием, который находился рядом, известный с 1639 г., Дорогичивка – деревня в Тернопольской области на Украине, Дрогичка – деревня на север от Варшавы в Польше, Дрогоцин – поселок около Познани в Польше, Драгочев(о) – местность в Сербии, Драгочай – населенный пункт в Боснии, Даргиц – населенный пункт на крайнем северо-востоке Германии, основан древними славянами. <...> ... город Драговит над рекой Пеной... <...> Сравним: <...> Дрогичин и Пина..." [12, с. 500].

К сказанному можно добавить еще немало населенных пунктов со сходными именами славянского, балтийского или кельтского происхождения. Распространение указанных наименований не только в зонах интенсивных балто-славянских контактов в настоящем и в прошлом, но и на Балканском полуострове, свидетельствует о том, что они связаны не только со славяно-балтским миром, но и с другими индоевропейскими общностями.

Есть мнение, что в основе названия "Дрогичин" лежит кельтский корень. Известный белорусский археолог и топонимист В.Ф. Исаенко пишет: "У кельтов слово "драгон" – колесо, отсюда колесная повозка – "дроги", а путь для нее – дорога или дрога" [12, с. 34-35].

Разумеется, мы могли бы поискать более близкие источники, чем язык кельтов, если и живших в Полесье, то гипотетически это могло иметь место не позднее I–V веков нашей эры. Славянские или балтские корни были бы здесь уместнее. Кстати, на литовском языке drauge – семья, круг. (Сравните со старым славянским наименованием большой семьи – "задруга"). В словаре С.И. Ожегова "дрога" – продольный брус в повозках, соединяющий переднюю ось с задней. "Дроги" – длинная повозка без кузова с длинной дрогой. Добавим, что такое толкование слова "дрога" близко по значению к литовскому driekty (тянуть тащить), и в то же время соответствует древнеславянским "дерево, древо, дрейво". Продольный брус, без сомнения, делался из цельного ствола. Таким образом, наши уточнения дают еще два толкования происхождения слова "дрогичин" – от слов "семейный круг" и "дерево".

И еще, по-литовски drёgnas – сырой, влажный. Это можно сопоставить с нашими "трясина" и "продрогнуть, дрожать". Dargana. – ненастье (литовск.) – это сырость, вызывающая дрожь, трясение тела, а иногда и почвы. М.Ю. Лебединский в книге "К вопросу об истории древнерусской народности" дает славянский вариант этого же слова: "дрегва" – трясина, болото.

Говорят, что если у слова много этимологий, то может оказаться, что неверна ни одна из них. С этим можно не согласиться. Иногда имеет место наложение "фонем". В качестве примера можно привести этимологию названий населенных пунктов Царицин и Царское село. Казалось бы, этимология обоих топонимов ясна. Однако в первом случае в основе лежит тюркское Сары-Су, а во втором финское Саар-весь. Если же языки достаточно родственны, как славянские, балтийские и кельтские, то наложение может быть не только фонетическое, но и смысловое. Так кельтское "драгон" (колесо) вполне равнозначно литовскому "драуге" (круг). Допустим, что славянское слово "дорога" ведет свое начало от кельтского "драгон" (хотя вполне может быть и наоборот). Тогда "Дорогичин" может быть одновременно и местом, где чинят драгоны (колеса) или сами дроги, а, может быть, это место, где начинается дорога (дороги чин – начало дороги). Тогда и то и другое будет верно, поскольку колеса всегда стараются чинить перед выездом.

Вернемся, однако, к вопросу о кельтских корнях наименования "Дорогичин". Отметим одно ничем особо не примечательное село Дрэгичени в Румынии примерно в 6 км к западу от городка Каракал и в 30 км к западу от более крупного города Дрэгинэшти-Олт в округе Олт к западу от Бухареста. В 50 км к югу от него на другом берегу Дуная в Болгарии, находится столь же непримечательная деревня Брест.

Может быть, это всего лишь совпадение, однако же довольно странное: здесь на Дунае такое же сочетание топонимов, как в Западном Полесье. Вполне возможно, что славяне, проживавшие в тех местах, могли находиться в родственных отношениях со славянами Загородья. При этом мы должны также учитывать, что в этом регионе (Валахии) славяне находились в тесном контакте с потомками кельтов (влахами).

Если предположить, что движение славянских переселенцев, для которых топоним "Дорогичин" был типичным, шло с Дуная по Днепру, Припяти на Западный Буг, то это может быть еще одним доводом за старшинство загородского Дорогичина.

Из археологических памятников на территории загородского Дрогичина (Дорогичина) известен восточнославянский курган XII в., который, видимо, является остатком курганной группы [12, с. 500]. Вероятные следы старых укреплений обнаружены в урочище Скопцы в лесу в 5 км к северо-западу от Дрогичина [12, с. 42] и в урочище Грудок на территории села Симоновичи в 10 км к северу от Дрогичина [9].

Если бужанские дорогичинцы были родом из Западного Полесья, то вполне возможно, и Бельск-Подляшский мог быть населен выходцами из той же земли. И в самом деле, в этих краях имеется Бельск "без приставки". Это небольшое село к югу от Кобрина, которого нельзя найти даже на карте-шестиверстке. И все же название у него вполне городское. Это дает основание полагать, что он мог быть центром малого племени.

Бельск загородский – село Кобринского района Брестской области, расположен в 25 км к югу от Кобрина. Название Бельск носит несколько населенных пунктов в Польше, Беларуси, Украине и России. Предлагались разные этимологии топонима Бельск: цветовое обозначение, "прекрасный", "светлый", от слова "болото" и др.

Слово "бель" означает "болото", причем, не только в говорах славянских языков, но и в говорах языков балтийских. Сам корень "балт", очевидно, также сюда относится.

Также "бель" интересно сравнить с греческим "эле" как это указано у Аблавия и Иордана. Эле – по древнегречески означает светлый, белый. "По сообщению историка Аблавия, вышеуказанное племя (готы) жило близ Мэотииского болота, в топких местах, которое греки называют "ele", и потому и именовалось элурами" [5, с. 89]. Греческие το ελος, το ελη – болото, поемные луга, ελη – местность стоячих вод, заболоченные пространства [5, с. 266].

Любопытно также, что на нижнем Дунае – примерно там, где находятся указанные выше пункты Дрэгичени и Брест – "балтой" называют болотистый остров или озеро. Известны озеро Балта-Сухая, острова Балта-Яломицей, Балта-Боэидей.

Был ли когда-нибудь в древности загородский Бельск городом?

Принято считать, что Берестейско-Пинское Полесье, в том числе и город Берестье, окончательно были закреплены за Киевской Русью в 981 г. В этом году великий князь киевский Владимир Святославич ходил на ятвягов. Через некоторое время город Берестье и его ближайшие окрестности захвачены поляками. Таким образом, граница Руси с Польшей прошла восточнее Берестья. Государственные границы укреплялись всегда, особенно при напряженных отношениях с соседями. После захвата поляками Берестья великие киевские князья, по-видимому, задумались над укреплением границы в этом регионе. Очевидно, здесь было построено несколько небольших укреплений с гарнизонами.

Скорее всего, средневековые укрепления строились на холмах (большая редкость для этих мест). Наиболее подходящими по стратегическим соображениям (исходя из того, что Берестье было у поляков) выглядят холмы в селах Бельск и Гайковка на Кобринщине. Рядом, между селами Бельск и Ляхчицы находится еще один холм – Княжья гора, с которым связан комплекс местных легенд [1, с. 288-291].

Кобрин, Бельск и Гайковка выстраиваются в линию, обращенную к Берестью. Вместе они контролировали бы водораздел рек Пины и Тростяницы, по которым в весеннее половодье торговые или военные ладьи могли без волока попадать из Припяти в Западный Буг. По мнению исследователей, истоки реки Пины в прошлом находились на пограничье нынешних Кобринского и Малоритского районов [13, с. 76-80].

Вполне уместно сказать, что сравнительно недалеко от Бельска, Гайковки, Ляхчиц находится Дивин (Магдебургское право с 1642 г.) – вероятный дохристианский религиозный центр.

После отвоевания Ярославом Берестья, а затем и Подляшья, появилась необходимость строительства там новых крепостей. Скорее всего, сюда были переведены гарнизоны из Загородья. Вместе с гарнизонами, очевидно, была переселена часть местных жителей. А в связи с этим были перенесены названия населенных пунктов. Гарнизон загородского Дорогичина преобразован тогда в гарнизон Дорогичина-на-Буге, гарнизон Гайковки стал гарнизоном Гайновки, гарнизон загородского Бельска стал гарнизоном Бельска-Подляшского. Дорогичин-на-Буге, Бельск-Подляшский, Гайновка, Браньск образовали бы новую линию укреплений, обращенную на северо-запад (против ятвягов).

Совпадение двух таких топонимов, как Дорогичин и Бельск, в двух смежных регионах это, конечно, редкость, но, тем не менее, случайность здесь не исключена. Совпадение трех таких топонимов (имея ввиду их относительную оригинальность) уже слишком маловероятно. Таким образом, вопрос родства топонимов Гайковка и Гайновка становится достаточно важным. До сих пор археологических или летописных свидетельств того, что Гайновка была крепостью не найдено.

На основании чего же можно вывести родство названий Гайновка и Гайковка? В основе обоих топонимов слово "гай", означающее на местном наречии лес, расположенный на возвышенности. Причем в Гайковке такой лес мог быть очень небольшим и в уменьшительном варианте называться "гаёк" (отсюда и Гайковка). Топоним Гайновка разбиваться на два корня "гай" и "нов", то есть "Новый гай". Надо понимать, что для переселенцев из Гайковки обширная Беловежская пуща, на окраине которой расположилась новая крепость Гайновка, была новым лесом.

Кроме лингвистических и топонимических есть и другие косвенные доказательства. Известно, что деревня Гайновка – старое поселение. Превращение Гайновки в город в конце XIX века свидетельствует о важном, в том числе стратегическом значении этого пункта – крупная железнодорожная станция на рокадной дороге по отношению к Восточной Пруссии. Однако в XI веке из всех новых крепостей Гайновка, видимо, оказалась в худших условиях для последующего развития. В то время как Бельск, Дорогичин, Браньск и Мельник со временем превратились в торгово-промышленные центры, Гайновка вскоре выродилась в обычную деревню. Только строительство железной дороги в XIX веке с избытком вернуло ей прежнее значение.

Обращает на себя внимание то, что расположение новых одноименных крепостей в Подляшье осталось бы таким же, как в Загородье. Гайновка стоит от Бельска-Подляшского по правую руку, как это было между Бельском и Гайковкой в Загородье. Дорогичин-на-Буге так же, как ранее и загородский Дорогичин, по отношению к ним остался тыловой крепостью. Так что каждый гарнизон продолжил бы службу в привычном режиме.

В заключение в свете вышеизложенного автору статьи кажется возможным высказать свою гипотезу о происхождении названия области Загородье. Анализ данного топонима, базирующийся на предыдущих соображениях, в свою очередь способен весьма подкрепить теорию о существовании в XI веке укрепленной линии в Западном Полесье.

Ф. Д. Климчук в статье "Полесский топоним Загоро́дье" [8, с. 12, 13] высказался так:

"В наименовании Загородье весьма прозрачна корневая основа -город-. Отсюда часто делали следующий вывод о происхождении названия: Загородье – область, находящаяся за городом Пинском. На первый взгляд кажется все предельно ясным. Однако имеют место следующие несоответствия. В брестско-пинских говорах слово "го́род" до середины ХХ в. практически отсутствовало. Для обозначения города, местечка, городского поселка употребляли слово "мiсто".

<...> В ХІ–ХІІІ вв. в Западном Полесье и в прилегающих регионах не наблюдается противопоставление одной области, которая характеризовалась бы обилием городов, другой области, в которой города исчислялись бы единицами. Весь рассматриваемый регион был покрыт в указанный период сетью городов. Таким образом, в ХІ – ХІІІ вв. не было соответствующих условий для возникновения в Западном Полесье области с наименованием Загородье <...>

Слово "го́род" в догородскую эпоху у восточных славян обозначало небольшое укрепленное поселение...".

Исходя из этих положений, можно предположить, что если топоним "Загородье" возник все же в XI веке, то речь идет об области находившейся в то время за цепью крепостей-городов. В таком случае название "Загородье" оказывается вполне идентично слову "пограничье". В качестве эквивалента термина "загородье" можно привести также германское слово "марка", означавшее значительную пограничную область.

Эта гипотеза в частности объясняет, каким образом из территории Загородья нередко выпадало Берестье с округой. В момент зарождения топонима они находились за рубежом, то есть в составе Польского королевства. В народе на века сохранилась память о самом первом "загородье", созданном при Ярославе.

После завоевания киевскими князьями Подляшья Загородьем должна была называться так же и вся новая территория, ставшая фактически новым "загородьем". Возможно, старое и новое Загородье составляли единую административную единицу. Однако поскольку эта территория в целом имела также и другие названия, например, Берестейская земля, то историческое название закрепилось именно за территорией первоначального Загородья.

В целом гипотезы о различных явлениях, процессах и отдельных фактах, связанных с перенесением в XI в. границы Руси из Загородья в Подляшье выглядит достаточно обоснованными. Разумеется, некоторые детали нуждаются в дополнительном уточнении. Впрочем, можно надеяться, что принятие этих гипотез в качестве рабочих позволит в дальнейшем вести поиски более целенаправленно.

1. Барысюк Ю., Белявец В. Скарбы народнай мовы. Дыялекталагічны зборнік. Мінск, 2005. С. 288–291.
2. фон Винклер П. Гербы городов, губерний, областей и посадов Российской империи, внесенные в полное собрание законов с 1649 по 1900 год. Спб., 1899 (книга помещена на сайте antiquebooks.ru/history_of_rusia).
3. Гаврилюк Ю. Дрогичинско-Брестская Русь // Гістарычная брама. 2002. № 1–2 (19–20). С. 3–4.
4. Ершевский Б. Историография дрогичинских пломб: (вторая половина XIX – начало XX вв.) // Труды 6-го МКСА. Т. 4 . Москва, 1998 .
5. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Getica. Москва, 1960.
6. История Бреста (статья помещена на сайте ru.wikipedia.org/wiki).
7. Климчук Ф. Некоторые дискуссионные вопросы средневековой истории Надъясельдья и Погорынья // Palaeoslavica, XIII/2004, No. No1. Cambridge - Massachusetts [USA].С. 5–28.
8. Климчук Ф. Полесский топоним Загоро́дье // Загароддзе-1. Мінск, 1999. С. 10–23.
9. Клімчук Ф. Вёсцы Сіманавічы Драгічынскага раёна 550 год (статья помещена на сайте zagorodde.noka.ru/new1.html).
10. Лысенко П. Берестье. Минск, 1985.
11. Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы XI – начало XII века. Москва, 1978.
12. Памяць: Гісторыка-дакументальная хроніка Драгічынскага раёна. Мінск, 1997.
13. Раманчук І. Адкуль цячэ Піна? // Беларуская мінуўшчына. 1997. № 3. С. 76–80.
14. Хроника Быховца. Москва, 1966.
15. Hawryluk J. "Kraje ruskie Bielsk, Mielnik, Drohiczyn". Bielsk Podlaski, 1999.
16. Hawryluk J. Z dzejów cerkwi prawosіawnej na Podlasiu w X–XVII wieku. Bielsk Podlaski, 1993.
17. Ruś Podlaska. Podlasie w opisach romantyków. Bielsk Po dlaski, 1995.

Александр Козинский