ЧЕРЕВАЧИЦКИЕ КОТОВИЧИ – СВЯЩЕННИКИ,
ДЕЯТЕЛИ КУЛЬТУРЫ И ПРОСТО ЛЮДИ

Глава V.
Виленский кафедральный протоиерей Иоанн Котович.

Известный православный церковный деятель, историк, публицист, журналист и фольклорист Иоанн Антонович Котович родился 2 сентября (по ст. ст.) 1839 году в селе Черевачицы Кобринского уезда. Воспитывала его благочестивая матушка, первоначальное образование он получил в доме своего отца-священника Антония Онуфриевича Котовича. Где-то в 1850 году Иван поступил в Кобринское духовное училище. Немного коснемся истории этого училища, созданного в 1830 году по указанию Иосифа Семашко с целью приучения будущих семинаристов к чисто православным обрядам. Нужно отметить, что в деле организации учебного заведения принимал большое участие епископ Антоний (Зубко), в честь которого назвали ферму "Антонин", созданную под Кобрином для материальной поддержки духовного училища.

Разместили духовное училище в специально построенном здании на территории Кобринского Спасского базилианского монастыря. Преподавание было приспособлено к программе православных духовных училищ: там преподавали священную историю, катехизис, географию, арифметику, церковное пение, богослужение, языки - церковнославянский, русский, греческий и латинский. Вначале учителями были монахи-базилиане. Православные порядки проникали постепенно по мере того, как в учителя училища поступали воспитанники духовной семинарии в Жировичах. Первым смотрителем училища был двоюродный дед Ивана Котовича, преподаватель Жировицкой духовной семинарии Иоанн Леонтьевич Железовский (1800-1831), а через два года - его брат, высокообразованный иеромонах Игнатий (Железовский) - будущий епископ Брестский.

Дети священнослужителей принимались в Кобринское духовное училище в приготовительный класс, а более подготовленные - в первый класс. В приготовительный класс принимались дети 9-11 лет со знанием общеупотребительных молитв и умением разбирать печатную русскую книгу, а в первый класс - дети 10-12 лет, обученные читать по-русски и по-церковнославянски, знающие общеупотребительные молитвы, первые два арифметических действия и таблицу умножения.

Кобрин. Здание бывшего
духовного училища в нач. XX в.

Думается, что высокообразованный Антоний Котович подготовил старшего сына к поступлению в первый класс. Тогда смотрителем Кобринского духовного училища был замечательный педагог Марметр Игнатьевич Гомолицкий (1816?-1867). Ему, 25 лет отдавшему Кобринскому духовному училищу, оно было обязано своим благосостоянием и отличным мнением в обществе. Марметр Игнатьевич считался образцом честности, благонамеренности, необыкновенного усердия в своем деле и неустанной бдительностью за учениками. Педагог особенно хорошо учил латинскому языку. Огромно его значение в формировании личностей братьев Котовичей - Иоанна, Фомы, Никанора и Василия. Один из его воспитанников, священник Иоанн Самойлович писал: "Марметр Игнатьевич Гомолицкий проникая в душу ученика, любил и уважал учеников прилежных, но леность в ученике из любви к ученику строго преследовал и в это время был суров. Марметр Игнатьевич всех учеников звал по фамилии, причем к фамилии прибавлял слово dominus [господин. - Авт.]. По несчастной случайности, некоторые его племянники плохо учились, поэтому всех ленивых и малоуспеваемых называл своими племянниками. (...) По прочтению молитвы, все незнающие отсылались стоять у порога и начиналась проверка знаний. Если отмеченный незнающим оказывался знающим, то ему исправлялась отметка, и он отсылал на место. Всех незнающих Марметр Игнатьевич называл: паничами, лентяями и дураками. Самым сильным названием было "племянник", причем виновного сильно тузил за уши и, в конце концов, ударял ладонью по лбу" ¹. Отметим, что смотритель училища был племянником ректора Жировицкой семинарии Ипполита Гомолицкого (1804-1846), а также - известного виленского историка и профессора медицины Михаила Гомолицкого (1791-1861).

Среди учителей Кобринского духовного училища можно отметить преподавателя греческого языка Константина Васильевича Маковельского (1835-1880), дальнего родственника Котовичей. Способный юноша в шестнадцать лет закончил Литовскую духовную семинарию. Был замечательным проповедником и историком-краеведом, печатал свои многочисленные статьи в газетах "Странник", "Церковно-Общественный Вестник", "Литовские Епархиальные Ведомости" и др.

После окончания Кобринского духовного училища юный Иван Котович, где-то в 1855 году, поехал в Вильну и поступил в Литовскую духовную семинарию. Для этого ему пришлось сдать шесть экзаменов: по географии, арифметике, катехизису, русскому, латинскому и греческому языкам.

Вильна тогда представляла собой типично польский город. Город, как центр польской культуры, не уступал и Варшаве. Историк Александр Миловидов писал: "В то время Вильна была латино-польским городом не только по своей внешности, но и по всей материальной культуре, что сказывалось даже в счёте денег и мерах весов". Огромное количество красивейших барочных костёлов поражало приезжих. В начале XIX века в Вильне не было ни одного православного храма за исключением Свято-Духовского монастырского храма. И это при том, что ещё в XVI веке город был крупнейшим православным центром с десятками церквей. Только в 1840 году появился ещё один православный храм: костёл Святого Казимира был обращен в Николаевскую церковь. Мало того, малочисленное православное белорусское население города не отличалось от католиков. Александр Миловидов² писал: "(...) у аборигенов-белорусов в значительной степени сохранились униатские обряды. При встрече простолюдинов, вместо обычного приветствия "здравствуйте" говорили "нех бендзе похвалёный Иезус Христус", в церквах ложились "кшижем", ползали на коленях, пели католические кантычки, после православной обедни шли в костёл, слушать "казания" (проповеди) ксёндза, а в торжественные дни вместе с католиками участвовали в костёльных процессиях, носили хоругви и кресты и и т. п. Разница в церковной обрядности так поражала великорусов, что они аборигенов православных считали за католиков".

Много сделал для возрождения православия в Вильне митрополит Иосиф (Семашко). В 1845 году кафедра Литовского архиепископа переезжает из местечка Жировичи (возле Слонима) в Вильну. Тамошняя Николаевская церковь стала кафедральным собором. В том же году также из Жирович в столицу края переехала Литовская духовная семинария, разместившись в стенах Свято-Троицкого монастыря, настоятель которого являлся и ректором семинарии.

Ещё в 1845 году окончательно была преобразована учебная часть Литовской духовной семинарии - образование стало там всесторонним. Учёба в семинарии продолжалась шесть лет и осуществлялась на трёх отделениях. На низшем отделении преподавались следующие предметы - в первый год: 1) катехизическое учение; 2) начала риторики; 3) древняя всеобщая история; 4) начала алгебры и геометрии; 5) греческий язык; 6) латинский язык. Во второй год: 1) чтение Моисеевых и исторический книг Ветхого Завета; 2) руководство к познанию и употреблению богослужебных книг; 3) риторику и краткое понятие о поэзии; 4) средневековую и новую всеобщую историю; 5) геометрию и пасхалию; 6) греческий и латинский языки.

В среднем отделение - в первый год: 1) чтение учительных книг Ветхого Завета; 2) церковно-библейская история; 3) логика; 4) российская гражданская история; 5) физика и естественная история; 6) чтение греческих писателей с переводом и филологическим разбором; 7) чтение латинских писателей с переводом и филологическим разбором. Во второй год: 1) чтение пророческих книг; 2) священная герменевтика; 3) церковно-библейская история; 4) естественная история и сельское хозяйство; 5) продолжение логики и психологии; 6) чтение греческих писателей с переводом и филологическим разбором.

В высшем отделении - в первый год: 1) чтение Священного Писания Нового Завета с толкованием; 2) догматическое богословие; 3) учение о вероисповеданиях, ересях и расколах, применительно к местным и современным потребностям; 4) гомилетика; 5) общая история христианской церкви; 6) учение о церковных древностях и обрядословие; 7) патристика или учение о св. отцах; 8) чтение св. отцов греческих и латинских, с разбором филологическим, гомилетическим и богословским; 9) начальные основания медицины и общенародный лечебник; 10) сельское хозяйство. Во второй год: 1) чтение некоторых частей Св. Писания, с подробным истолкованием; 2) богословие нравственное; 3) учение о должностях пресвитеров приходских; 4) гомилетика, основания церковных законов и каноническое право; 5) история российской церкви; 6) чтение св. отцов греческих и 7) продолжение медицины.

Вход в Литовскую духовную семинарию.

Из вышеперечисленного списка предметов видно, что, действительно, обучение в семинарии было всесторонним. Кроме богословских предметов изучалось и много светских. Так, преподавание физики сопровождалось опытами в специально оборудованном физическом кабинете. Естественная история и сельское хозяйство изучались, насколько было возможно, практическим путем. Из естественных наук преподавались - зоология, минералогия, ботаника, основания геология. Когда в 1856 году в Вильне был открыт музей древностей, в котором хранилось много предметов, относившихся к естественной истории, то ученики со своими наставниками ходили в некоторые дни в этот музей и здесь наглядным образом знакомились с минералами и различными родами птиц по искусно сделанным чучелам их. Во время летних прогулок воспитанники собирали камни и растения, встречавшиеся в окрестностях Вильны. Камни определялись по родам, а растения засушивались.

Собственно сельское хозяйство преподавалось также практическим образом и применительно к местным условиям и особенностям Виленской, Ковенской и Гродненской губерний. Изучая теорию различных частей сельского хозяйства как-то: земледелия, огородничества, садоводства и скотоводства, пчеловодства и лесоводства, ученики на семинарской земле сеяли различные сорта хлеба; на огороде разводили овощи; в саду, принадлежащем Троицкому монастырю, завели питомник деревьев, которые пересаживали и прививали; на дворе же семинарском устраивали цветник и присматривали за цветами. Отсюда, наверно, идет любовь многих представителей рода Котовичей к садоводству. Вообще введение курса сельского хозяйства в учебную программу духовных семинарий имело целью укрепить авторитет сельского священника, расширить "зону доверия" крестьян к нему.

Преподавание медицины в семинарии шло также практическим способом. Для определения болезней ученики присутствовали в семинарской больнице при осмотре больных врачом, где учились на опыте, как нужно делать перевязки разных ран. Здесь же, по указанию доктора, ученики сами составляли простые лекарства, так что, мало-по-малу, образовали небольшую семинарскую аптечку.

При изучении геометрии упор делался на практическую геометрию. Практические занятия проводились весной, в мае и июне, когда после обеда ученики с преподавателями выходили за Вильну, измеряли некоторые места в окрестностях города, снимали с них планы и исчисляли площади их поверхности.

Кроме этих общеобязательных предметов ученики семинарии занимались в послеобеденное время языками: еврейским, французским и немецким. В учебном процессе Литовской духовной семинарии языки и математика стояли несколько в тени; ими занимались большинство учеников только ради перевода в высшие классы; за то сельское хозяйство, медицина, богословские и церковно-исторические науки изучались с большим успехом.

Для понимания внутреннего мира семинариста интересно знать, что изучалось на занятиях по русской литературе в 50-60 годы XIX века: 1) народная устная поэзия; 2) народная письменная поэзия; 3) словесность под влиянием Византии; 4) легендарная словесность; словесность под влиянием латино-польским; 5) литература и писатели переходного времени в эпоху преобразований Петра Великого (Стефан Яворский, Феофан Прокопович, Иван Посошков, Василий Тредиаковский, Григорий Котошихин); 6) Михаил Ломоносов и другие писатели до двадцатых годов XIX столетия; 7) сентиментализм и его представитель Николай Карамзин; 8) романтизм Василия Жуковского; 9) комедии и басни, как начатки художественной народной поэзии; 10) представители новейшей художественной поэзии: Александр Пушкин, Михаил Лермонтов и Николай Гоголь, Михаил Загоскин, Иван Лажечников. Журналисты и критики - Сергей Новиков и его деятельность, Николай Карамзин, как критик, Алексей Мерзляков и новейшие критики: Осип Сенковский и его "Библиотека для чтения", Виссарион Белинский и Николай Добролюбов.

Удивительно, но в семинарии изучали так называемых революционеров-демократов, критиков Виссариона Белинского и Николая Добролюбова. Отметим, что в семинарии были ученические театр и небольшой оркестр.

Теперь стоит поговорить о преподавателях, обучавших и воспитавших Ивана Котовича. Вначале ректором семинарии был архимандрит Александр (в миру Андрей Васильевич Добрынин, 1820-1885), будущий архиепископ Литовский и Виленский. Он уже тогда приметил смышленого семинариста. Архимандрит Александр был всесторонне образованным человеком своего времени, отличающийся замечательными личными качествами: кротостью, сердечностью, простотой и приветливостью в обращении, доступностью для всех и религиозностью, желанием всем помочь. Как ректор и воспитатель, он пользовался исключительным уважением и любовью своих воспитанников. С особым успехом изучалось догматическое богословие, преподаваемое архимандритом Александром. Его преподавание, помимо внутренних достоинств, было проникнуто глубоким религиозным чувством, благотворно действовавшим на сердца и умы питомцев.

Ученики, со своей стороны, готовились к уроку точно к таинству, проникаясь там же чувством уважения к богословским предметам. Старания ректора об организации и содержании семинарского хора не ограничивались только желанием иметь его, а сопровождались материальным пособием, которое так ценилось учениками, особенно сиротами. Он же положил начало ученической семинарской библиотеки и во время частых посещений занятий и интерната побуждал учеников к чтению книг. Тяжелобольные всегда находили в нём заботливое попечение и утешение: для них он оставлял и сон, и являлся в больницу по ночам, чтобы следить за уходом за больными. Когда Иван Котович в 1859 году заболел оспой, то он на себе почувствовал его заботливость. Выпускники, оставляя семинарию, всегда выражали ректору свою глубокую признательность за его сердечную любовь к ним, терпение, кротость и снисходительность.

Иеромонах Вениамин (в миру Василий Николаевич Платонов, 1819-1905), будущий епископ Сумский, был тогда инспектором семинарии. Он преподавал логику и психологию.

Его на должности инспектора сменил архимандрит Иоанн (в миру Иулиан Иванович Пщолко, 1818-1874), который преподавал обличительное богословие, гомилетику, нравственное и пастырское богословие.

Иосиф Павлович Демьянович (1822?-1894) преподавал в семинарии с 1847 по 1862 года общую и русскую гражданскую историю и греческий язык; был и помощником инспектора семинарии. Преподавал он русскую историю по известному учебнику официозного историка Николая Устрялова (1805-1870), добавляя сведения о деятельности реформатора Михаила Сперанского³ и о событиях последних лет.

Константин Иванович Снитко (1823?-1901) преподавал в семинарии с 1849 по 1862 год каноническое право, общую и русскую церковную историю, библейскую историю, был также библиотекарем. Он увлекался и местной историей, интерес к которой передал своему сыну Андрею Снитко (1866-1920) - известному белорусскому археографу, археологу и этнографу.

Иван Иванович Юркевич (1816?-1876) преподавал с 1844 по 1870 год преимущественно Святое Писание, греческий и еврейский языки, исполнял также обязанности секретаря семинарии. Им была написана первая история Литовской духовной семинарии (издана в 1866 г.), преимущественно за время её пребывания в Жировичах. Выпускники семинарии с благодарностью вспоминали его преподавание Святого Писания, которое заставляло их просиживать после звонка от 10-20 минут, не смотря на двухчасовые уроки - так он умел увлекать своими объяснениями. Его солидные знания и развитой ум отражались также на его проповедях, которые он составлял, так сказать, между делом, но которые были близки и верны жизни.

Никодим Самуйлович Шостаковский⁴ (1814? - 1870) преподавал ещё с 1840 года алгебру, геометрию, науки о богослужебных книгах, латинский и французский языки.

Антон Николаевич Шумович (1827-1900) преподавал с 1851 по 1861 год словесные науки, Святое Писание и немецкий язык и был также экономом семинарии.

Кузьма Федорович Еленевский (?-?) преподавал в семинарии с 1857 по 1864 год логику, психологию, патристику и латинский язык. В 1861 году он напечатал научную работу о Мелентии Смотрицком.

Пётр Иосифович Рончевский (1823?-1884) преподавал с 1848 по 1859 год физику, математику и сельское хозяйство. Если до него сельское хозяйство занимало не высокое место среди других учебных предметов, то в течение 11 лет, молодой, энергичный и симпатичный наставник своими дельными и увлекательными уроками поставил высоко эти предметы.

При поступлении Ивана Котовича в семинарию врачом и преподавателем медицины был поляк Андрей Иосифович Шимкевич, а с 1857 по 1863 год - Юзеф Свидерский, который в 1863 году был предан графом Михаилом Муравьёвым военному суду за участие в польском восстании.

Священник и краевед Игнатий Пашкевич (1835-после 1915), окончивший семинарию чуть ранее Ивана Котовича, вспоминал о своих преподавателях в газете "Гродненские Епархиальные Ведомости" (1909, № 35): "В бытность мою в семинарии, выдающимися тогда преподавателями были: упомянутый выше Иван Иванович Юркевич, глубокий знаток древних языков, агроном Рончевский, преподаватель физики, естественной истории и сельского хозяйства, Шумович, преподаватель словесности и Константин Иванович Снитко, преподаватель истории вселенской церкви, канонического права и библейской истории. Все они, кроме агронома Рончевского, были магистрами богословия.

Константин Иванович Снитко, при своей памяти, мог бы с успехом читать лекции в любой духовной академии. Он был так уверен в своей памяти, что не приносил с собой в класс никакого конспекта и битых два часа, ходя по классу, тоненьким своим тенорком читал нам свою лекцию".

Примечательными были поездки семинаристов домой на каникулы. Кобринчуки нанимали повозку и ехали на ней до Кобрина шесть суток. Для более весёлого проведения времени, как вспоминал Игнатий Пашкевич, брали с собой игральные карты, шашки и гитары для аккомпанемента певцам.

Огромную роль в становлении Литовской духовной семинарии сыграл митрополит Иосиф (Семашко). Иван Котович так оценивал эту роль: "С перенесением семинарии в Вильну, она стала под непосредственное наблюдение преосвященного Иосифа; вполне признавая за ней могучую силу знания и нравственного влияния, он окружил её заботами, дабы низменно поддерживать в ней православно-русское направление, которое легло в основание её с первых годов её существования и которое, будучи усваиваемо воспитанниками, устояло бы против всех искушений прихотливых обстоятельств. Пока служило здоровье, он очень часто посещал семинарию не только в часы уроков, но и по вечерам, во время занятий, и своим отношением к воспитанникам и к быту их производил неотразимое впечатление. Экзамены третные и годичные почти всегда производились в его присутствии. Проповедь, учение о вероисповеданиях, практическое изучение обрядов и церковного богослужения обращали на себя преимущественно его внимание. В догматических убеждениях семинаристов он никогда не сомневался, но в виду искажения священных обрядов унией, он опасался, чтобы незнание ближайших обязанностей священства не поддерживало бы эти искажения; поэтому очередное чтение в церкви, очередное присутствование учеников богословского класса в алтаре во время литургии - стало непременным правилом; по этой причине, те же ученики не отпускались на праздники Рождества Христова и Пасхи, дабы могли присмотреться и приучиться к особенностям богослужения в те дни. По этой же причине, он приказывал и не раз напоминал благочинным наблюдать, чтобы воспитанники, во время вакационных отпусков, пели на клиросе, присутствовали при совершении треб и т. п." ⁵. Ежегодно в конце весны митрополит Иосиф в своей летней резиденции Тринополь устраивал для семинаристов маёвки, которые были для них настоящим праздником и отдыхом в живописном сосновом парке, раскинутом по берегам речки Вилии.

Всю свою жизнь Иоанн Котович оставался почитателем митрополита Иосифа и активно продолжал его дело в Виленском крае. На всю жизнь запомнились ему встречи и беседы с митрополитом, а больше всего посещение митрополитом и Александр II в 1858 году Литовской духовной семинарии. Тогда император в сопровождении своей многочисленной свиты после краткого молебствования в монастырской церкви с участием семинаристов, благоизволил шествовать в помещение семинарии, где осмотрел жилые ученические комнаты, классы, столовую и библиотеку.

После блестящего окончания Литовской духовной семинарии Иван Котович получил приглашение митрополита Иосифа продолжить образование за казённый счёт в Санкт-Петербургской духовной академии. Однако Иван отказался, заняв в 1861 году скромную должность учителя Гродненского духовного училища, а вскоре - Кобринского - с довольно низкой зарплатой. В Санкт-Петербург поехали учиться его друзья-однокурсники: Юлиан Крачковский⁶ и Андрей Демьянович⁷. Чем же был вызван отказ Ивана учиться тогда в столице, остаётся загадкой? Нам кажется, на это было две причины. Во-первых, чистому юноше была страшна мысль, что товарищи по учёбе могут подумать, что обучением в академии он обязан влиятельному родственнику - епископу Игнатию Железовскому. Во-вторых, на иждивении его отца, Антония Котовича, находилось тогда ещё три сына и три племянника, обучавшиеся в семинарии и Кобринском духовном училище, и старший сын хотел как-то помочь отцу.

Чтобы тогда работать преподавателем духовного училища, необходимо было быть подвижником. Учитель пользовался даровым помещением, но очень малых размеров. Кровать, стол, два-три стула, шкаф либо комод вот и всё, что можно было вместить в учительской квартире. Вознаграждение учитель получал самое малое: от 120 до 180 рублей в год. Сам же Иван Котович получал 144 руб. в год (т. е. 12 руб. в месяц). И за такие малые деньги усердно работал. В то время каждый учитель репетировал весь класс безвозмездно по собственному почину, желая, чтобы ученики знали урок. И действительно, достаточно было прослушать репетитора, чтобы знать заданное. Ученики училища очень любили нового преподавателя.

Иван Котович находил ещё время для сбора фольклора. Дело в том, что, начиная с 40-х годов XIX века, при Литовской духовной семинарии работал этнографический комитет, под наблюдением которого составлялись описания обычаев жителей Беларуси и Литвы, публиковавшиеся Русским географическим обществом. Сбор материала осуществляли в основном ученики различных семинарий. В начале 60-х годов этой работой руководил помощник архивариуса Виленского центрального архива древних актовых книг Пётр Андреевич Гильтебрандт (1840-1895). Уже, будучи студентом академии, Иван Котович писал в своём письме Гильтебрандту: "В бытность мою учителем Кобринского духовного училища в 1861-1863 годах, я занимался собиранием памятников словесного народного творчества. Не праздный интерес побуждал меня к этому занятию. Среди тогдашних стремлений горсти влиятельного польского населения, силившегося заслонить собой несравненно многочисленнейшую часть коренного русского народа, и не дать ему никакого политического и гражданского значения в Западном крае, среди постоянных польских возгласов и напоминаний, что здешний край, здешний народ - польский, а не русский, - мне захотелось поближе познакомиться с народом, проникнуть, так сказать, в его заветные думы и чувства. Кто знаком с процессом собирания песен, тот согласится с нами, что это дело не легко даётся. Можно думать, что много уже утрачено песней таких, которые 50-60 лет тому назад ещё жили в устах народа; нужно вспомнить гнёт польского панства, голод, разные болезни и т. п. несчастья, всё чаще и всё сильнее удручавшие наш народ, чтобы согласиться с гласом народным, что в это время было не до пения, что теперь нет таких спывакув, какие были встарину... На все мои просьбы спеть песню, или сказать сказку, чаще всего мне слышались такие ответы: "чи варто (стоит ли того), щобы ви тэ слухалы нашу мужицькую пісню". Тем не менее, труд мой подвигался; количество народных песен мало помалу возрастало. Я не могу при этом не сказать сердечное спаси Бог моим близким знакомым, не отказавшим помочь мне в этом деле, и некоторым из бывших моих учеников, которые во время домашних отпусков, занимались записыванием песен. Находящиеся у нас песни записаны в Кобринском, Брестском, Бельском и Гродненском уездах (Гродненской губернии). Те из песней, которые записаны в Кобринском и Брестском уездах - на малорусском наречии, в песнях Бельского уезда ещё преобладает малорусская речь, но уже слышится "дз"; песни Гродненского уезда чисто Белорусские" ⁸.

Уже в этом письме проявил себя Иван Котович как представитель идеологии "западноруссизма" и настоящий языковед-диалектолог. Чтобы убедиться в последнем, приведём небольшую песню, записанную им в родных Черевачицах:

Вэсна красна, що нам вынясла?
Нам вынэсла - соху борону;
Старым бабкам посэдиннечко;
Молодыцям красэнця ткаты;
А дивчаткам дай погуляты.

Кроме того, он предоставил Петру Гильтебрандту песни из села Косичи Брест-Литовского уезда, откуда был родом другой учитель Кобринского духовного училища Николай Качановский (1843-1870). Укажем известных нам учеников училища, которые по заданию Ивана Котовича записывали фольклор в своих родных местах: Ипполит Кадлубовский⁹ в селе Бездеж Кобринского уезда, Ярослав Маркевич в селе Чижи Бельского уезда, О. Маркевич в Бельском уезде, Новицкий в восточной части Кобринского уезда, Владимир Качановский¹⁰ в селе Косичи. Привлекал Иван Котович к сбору фольклора и родственников, например, своих двоюродных братьев Игнатия Васильевича¹¹ и Петра Васильевича¹² Котовичей.

Писатель Иван Аксаков.
Худ. И. Репин

В 1866 году Пётр Гильтебрандт издал в Вильне "Сборник памятников народного творчества в Северо-Западном крае", треть которого составляли фольклорные материалы, собранные Иваном Котовичем и его учениками. В книге опубликовано несколько десятков песен, 13 пословиц, 20 загадок, записанных Котовичем. Таким образом, Иоанна Котовича можно считать одним из первых фольклористов Кобринщины¹³. Первым там собирал фольклор ещё в 40-50 годы XIX века выдающийся польский писатель и историк Юзеф Крашевский (1812-1883), но опубликованные им фольклорные материалы не подписаны.

Работая в Кобрине, Иван Котович стал корреспондентом славянофильской газеты "День", которая провозгласила себя в 1862 году "первооткрывательницей" Белоруссии. На её страницах появлялись многочисленные статьи и корреспонденции, главной целью которых была "защита белорусского народа от ополячивания и окатоличивания", редактор газеты, известный писатель Иван Аксаков (1823-1886) пригласил для сотрудничества, в качестве ведущего специалиста по польско-белорусским вопросам, историка, профессора Петербургской духовной академии Михаила Осиповича Кояловича (1828-1891) - белоруса родом из Гродненской губернии.

Сам Михаил Коялович жил в Петербурге, где преподавал в духовной академии, и ему были нужны помощники-корреспонденты, которые бы непосредственно писали из Белоруссии о происходящих там событиях. Вот таким корреспондентом газеты "День" и стал Иван Котович. Возникает вопрос: как он наладил связь с Иваном Аксаковым и Михаилом Кояловичем? Тогда в Кобринском духовном училище работал учителем Иосиф Коялович (1837?-1920), брат петербургского историка. Наверно, через него Иван Котович связался сначала с Михаилом Кояловичем, а позже и с Иваном Аксаковым.

В Российской национальной библиотеке (г. Санкт-Петербург) в фонде Ивана Аксакова имеется письмо Ивана Котовича редактору газеты "День".

Швагр Ивана Котовича, уже упоминавшийся Иоанн Григорович, был тогда священником в селе Приборово Брестского уезда, где создал православное братство, которое было одним из первых сельских братств в наших краях. Из письма видно, что, похоже, и Иван Аксаков был членом этого братства.

Редакция газеты "День" собирала деньги "В пользу православных храмов в Западно-русском крае" и "В пользу православных школ западнорусского края". Пожертвованные деньги Иван Аксаков распределял через доверенных лиц на местах. Одним их таких доверенных лиц был и черевачицкий благочинный Антоний Котович. В одной из многочисленных тетрадей Ивана Аксакова с его записями поступлений и распределений пожертвований на церкви и школы Западнорусского края имеется запись: "19 июля 1865 год. Через Котовича в Гродненской губернии на бедную церковь в селе Березы - 25 рублей".

Через Котовичей Иван Аксаков очень много помогал Здзитовской церкви Кобринского уезда, где священником был Фёдор Васильевич Бегаллович (1818-1892).

Интересно письмо здитовского священника Ивану Аксакова, напечатанное в газете "День" и характеризующее тогдашнюю жизнь сельского священника на Полесье и его прихода:

И в черевачицком приходе были те же проблемы, что и в здзитовском, за исключением, обеспеченности церковной утварью.

Иван Котович стал корреспондентом газеты "День" в то время, когда бушевало польское восстание 1863 года, коснувшееся и его родную Кобринщину. Там был создан и действовал партизанский отряд знаменитого повстанца Ромуальда Траугутта (1826-1864), в будущем последнего диктатора всего восстания и национального героя Польши. Конечно, писать в газету под своим именем было очень опасно. Поэтому Иван Котович использовал псевдонимы "Литовец", "Житель Гродненской губернии", а может и другие. Только в 1865 году - после подавления восстания, уже живя уже в Петербурге, он стал подписывать свои статьи собственной фамилий и именем. Нами выявлено 17 статей Иоанна Котовича, напечатанных в газете "День".

В первой его заметке, за 2 апреля 1863 года, Иван Котович писал там о сгоревшей церкви в селе Берёза Кобринского уезда, в которой священствовал его швагр и однокурсник по семинарии Павел Михаловский: "Местный священник о. Михаловский всего один год как священник - и прихожане его не пали духом при этом несчастии. Чрез несколько дней после пожара священник собрал братство и почётнейших прихожан - погоревали, потолковали и единодушно решили - тотчас же приступить к постройке небольшой кладбищенской церкви, на месте сгоревшей" ¹⁶. Заметка возымела действие: в Берёзу пошли пожертвования. Влиятельная в придворных кругах камер-фрейлина, графиня Антонина Блудова (1812-1891), дочь всесильного государственного деятеля николаевской эпохи Дмитрия Блудова¹⁷, который и руководил делом ликвидации церковной унии, пожертвовала церковные вещи, из редакции газеты "День" поступило 25 рублей, из города Старицы Тверской губернии от неизвестного лица 10 рублей, госпожа Фойхт из Харькова подарила церковные вещи и т. д. Возможно, что неизвестным лицом из Старицы была знаменитая баронесса Юлия Вревская (1841-1878), близкая подруга императрицы Марии Александровны и графини Блудовой.

В своих многочисленных корреспонденциях Иван Котович касался проблем сельских церковных школ, библиотек при духовных учебных заведениях, а, в первую очередь, улучшения быта низшего православного духовенства и др. Это любимая тема самого Ивана Аксакова. Историк Николай Цимбаев¹⁸ пишет: "Представители низшего православного духовенства принимали живое участие в газете Аксакова, который шёл навстречу этой части подписчиков. Он печатал материалы о нуждах приходского духовенства, требовал улучшения материальных условий жизни сельского прихода, уделял внимание вопросам духовного образования". Возможно, многие статьи Ивана Котовича писались даже по заказу Ивана Аксакова.

Старался Иван Котович быть объективным и по отношению к польским помещикам, в аксаковской газете¹⁹ он писал, что пан Ш.[адурский] построил своим подданным хаты, и устроил для них общественные бани, запретил в имении корчмы, выписал в каждую хату прядилку и обучил каждую женщину, а мужчин обучил столярному и плотницкому делу.

В последней своей заметке "Торжество в селе Берёза" незадолго перед закрытием в 1865 году газеты "День" Иван Котович писал: "14 сентября освящение новой церкви. В пожаре погибло ещё больше 300 рублей серебром, собранных на постройку нового храма. Император пожертвовал 3000 рублей на постройку новой деревянной церкви. Строили рабочие из Черниговской губернии, лес привезли из Шерешева. Иконостас с 32 иконами выписан из Москвы. Золотые ворота сделаны в Гродно. В 1864 году епископ Игнатий уже, приезжая в Берёзу, осмотрел кладбищенскую и сгоревшую церковь. Освящали новый храм епископ Игнатий, 23 священника и 4 диакона при участии хора Кобринского духовного училища. В 1863-1865 годы в Берёзе построено два храма и школа. Прихожане пожертвовали на это 4000 рублей". Важно, что сам император Александр II пожертвовал немалые деньги на постройку храма в Богом забытом полесском селе.

Император Александр II и
императрица Мария Александровна.

Интересно, что в описи Черевачицкой церкви за 1877 год среди многочисленной церковной утвари находились серебряный дискос - с надписью "В память посещения Пятницкой церковно-приходской школы Благочестивейшею Государынею Императрицею Мариею Александровною" и серебряный крест с вычеканенным распятием Спасителя работы известного ювелира Овчинникова - с надписью "О здравии Бориса и чад его. В память посещения Пятницкой церковно-приходской школы Благочестивейшею Государынею Императрицею Мариею Александровною". Очевидно, что жена императора - Мария Александровна посетила черевачицкий приход. Возникает резонный вопрос: с какой целью и когда?

Императрица Мария Александровна (1824-1880), действительно, была очень милосердным, религиозным и благочестивым человеком. Она организовала в стране сеть женских епархиальных училищ. Ей обязан своим возникновением Российский Красный Крест и особое попечительство о слепых детях. Мария Александровна увлекалась миссионерскими идеями: материально поддерживала Российское миссионерское общество, Общество восстановления христианства на Кавказе, Братолюбивое общество в Москве, Общество распространения духовно-нравственных книг и Острожское братство Кирилла и Мефодия. Её ближайшими подругами были фрейлины: уже знакомая нам графиня Антонина Блудова и Анна Тютчева (1829-1889) - дочь поэта Фёдора Тютчева, придворные дамы были страстно увлечены славянофильскими идеями и являлись их проводниками при дворе.

Стоит отметить, что Анна Тютчева 12 января 1866 года вышла замуж за знаменитого славянофила Ивана Аксакова. Хотя после свадьбы она отказалась от должности воспитательницы царских детей и покинула Петербург, её теплые и близкие отношения с императрицей сохранились. Конечно, не без влияния своих подруг императрица вносила свою лепту в дело борьбы православия с католицизмом на западных окраинах Российской империи. Сразу после подавления польского восстания, в 1865 году, в городе Острог Волынской губернии графиней Блудовой было основано Братство Кирилла и Мефодия, императорская чета помогала православным церквям этого региона и т. п. Можно предположить, что именно Анна Тютчева, по просьбе своего мужа, уговорила императрицу посетить Черевачицы, причём наверно тайно (неофициально). Пока мы не можем найти в тогдашней прессе сообщений о посещении императрицей Бреста и его окрестностей.

Наша версия такова: в конце мая 1873 года император Александр II выехал в Вену, где посетил всемирную выставку и провел переговоры с новым союзником, австро-венгерским императором Францем-Иосифом. Из Вены Александр II поехал в курортный немецкий город Эмс, где съехался с супругой, отдыхавшей в Италии. Там состоялась помолвка их любимой дочери, великой княжны Марии Александровны со вторым сыном английской королевы, принцем Альфредом, герцогом Эдинбургским. Оттуда императорская чета выехала в Варшаву, где к ним присоединился дядя императора Франца-Иосифа, генерал-инспектор австро-венгерской армии, фельдмаршал, эрцгерцог Альбрехт, приехавший для присутствия на Красносельских манёврах.

17 июля в 13 часов Александр II со своей свитой прибыл поездом в Вильну, а через 3 часа на тот же вокзал прибыл другой поезд, с императрицей Марией Александровной и детьми: дочерью Марией Александровной и сыновьями Сергеем Александровичем и Павлом Александровичем. Через полчаса вся императорская семья выехала в Петербург. Если бы императрица ехала тем же маршрутом, что её муж Варшава - Белосток - Гродно - Вильна, то они бы, очевидно, приехали вместе. Другой маршрут был только один: Варшава - Брест - Минск - Вильна. Как раз в 1871 году построена железная дорога Варшава - Москва, а в начале 1873 года открыто движение по участку Вильна - Минск Либаво-Роменской железной дороги. Это были непростые времена в личной жизни императрицы. В мае 1872 года любовница императора княжна Екатерина Долгорукая родила от него сына Георгия, что было страшным ударом для императрицы. Возможно, боголюбивая Мария Александровна решила сделать ещё одно богоугодное дело: посетить Черевачицкую церковь, о которой много говорила её подруга Анна Тютчева. Заодно императорская служба охраны проверила удобность и безопасность нового железнодорожного маршрута. Можно предположить, что поезд императрицы остановился на станции Жабинка, где ждала карета, отвёзшая её в довольно близкие Черевачицы (15 км).

Загадки этих подарков императрицы ещё остаются неразгаданными. Кто такой Борис и его дети???

В роде Котовичей был настоящий культ Ивана Аксакова. Сам Иван Котович через всю свою жизнь пронёс любовь и уважение к великому русскому патриоту и честнейшему человеку. Историк Валерий Черепица считает, что отец Иоанн Котович дружил с Иваном Аксаковым: "Приверженность редакции к идеям славянофилов была традиционно сильной по причине дружбы, связывающей редактора журнала [Литовские Епархиальные Ведомости. - Авт.] Иоанна Котовича со своим учителем М.О. Кояловичем и идейным вдохновителем последнего И.С. Аксаковым" ²⁰. Когда 27 января 1886 года умер Иван Аксаков, то о. Иоанн Котович на панихиде в Виленском Свято-Духовском монастыре сказал: "Не забудет и Западно-Русский край Ивана Сергеевича! Нужно было иметь много мужества и сознания гражданского долга, чтобы так бесстрашно восстать на защиту попранной и униженной русской народности в здешнем крае, как восстал Иван Сергеевич в 1862 и 1863 годах... Со свойственной ему прямотой он открыто исповедовал великий грех русского общества и русских ученых, - забвение про существование, общерусских основ её жизни и подвигов её сынов; он прямо ставил вопрос, что здешний народ - господин и хозяин той земли, которую поляки всюду прославили Польшей и этой ложью заслепили глаза русскому обществу, он убеждал белорусов... стряхнуть в своём домашнем быту польскую речь и польские обычаи... Оживление в Западной России было весьма велико; взоры мыслящих людей постоянно обращались к Москве, к Аксакову: что думает, что скажет он. Почти все проекты преобразования в крае или проходили через его руки, или не чужды были его указаний или косвенного влияния..." ²¹.

Священник и писатель
Александр Васильевич Гумилевский.

Тайны есть в жизни не только коронованных особ, но и простых людей. Например, загадка поступления Ивана Котовича в Санкт-Петербургскую духовную академию (СПДА). Жизнь его столкнула с интереснейшей личностью, священником Александром Васильевичем Гумилевским (1830-1869), который был однокурсником, по духовной академии, Михаила Кояловича. Поэтому, можно предположить, что первый контакт между Гумилевским и Котовичем не был случаен. За свою короткую жизнь отец Александр успел написать несколько книжек, издавать журнал "Дух христианина", организовать две воскресные школы, братский приют для больных, престарелых и малолетних нищих, первое российское православное братство, создать проект общины православных дьяконисс и т. д. К сожалению, отец Александр Гумилевский, окормляя больных в Обуховской больнице, заразился тифом и скоропостижно умер.

Отметим, что Александр Гумилевский был настоятелем Санкт-Петербургской Христорождественской церкви (на Песках). Он хотел преобразовать общину сестёр милосердия при этой церкви в общину православных дьяконисс. А за этим проектом стояла влиятельная великая княгиня Елена Павловна (1807-1873), которая в годы Крымской войны создала эту общину, имевшую свой устав и знак - серебряный крест на голубой ленте, ставший впоследствии символом глубокого патриотизма, личного мужества и высокого профессионализма. Около 250 медицинских сестёр общины были отправлены в осажденный Севастополь. Крестовоздвиженская община явилась предшественницей российской организации Красного Креста.

Историк Евстафий Орловский (1862-1913) писал: "В 1863 г. он [Иван Котович. - Авт.] отправил в журнал "Дух христианина" (изд. под редакцией свящ. А. Гумилевского) одну статью, по получении коей редактор прислал ему убедительное письмо, "заклиная Богом живым", бросить свой скромный учительский труд и довершить своё образование в С.-Петербургской духовной академии, извещая при этом, что "одна высокочтимая дама - христианка" (оказавшаяся впоследствии начальницей общины сестёр милосердия на Песках Е.А. Кублицкою, особа совсем незнакомая Иоанну Антоновичу) вносит капитал на всё время пребывания его в С.-Петербургской академии, но с тем непременным условием, чтобы он по окончании курса посвятил себя пастырской деятельности на своей родине в пределах Литовской епархии" ²².

Думается, что в петербургских славянофильских кругах возникла идея подготовки в Санкт-Петербургской духовной академии под руководством Михаила Кояловича интеллектуальных борцов против польского и католического влияния в Северо-Западном крае из тамошних уроженцев. Так, Михаил Коялович в письме (19.Х.1867) попечителю Виленского учебного округа Ивану Корнилову писал, что Иван Котович получил "солидное образование духовное, в особенности западнорусское". Возможно, что эту идею поддерживала и сама императрица Мария Александровна. Так, в 1869 году в Вильне возникло "Общество ревнителей православия и благотворителей в Северо-Западном крае", состоявшее с 1872 года под "Высочайшим покровительством Её Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Александровны". Среди его членов видим Иоанна Котовича, а также его друзей и знакомых: статского советника Ф. Лешко²³, генерал-майора П. Пахомова²⁴, полковников - П. Солтыкова, П. Смыслова²⁵, протоиерея Н. Дмитриевского²⁶, священника И. Бермана²⁷ и др. Председателем общества был епископ Ковенский Иосиф.

Поподробнее остановимся на жизни Елизаветы Алексеевны Кублицкой-Пиоттух (1811-1886), сыгравшей важную роль в жизни Ивана Котовича. Она, с 1855 года возглавлявшая Свято-Троицкую общину сестёр милосердия, происходила из старинной дворянской семьи Волковых. После смерти мужа-полковника она хотела принять монашество и с неохотой согласилась возглавить общину сестёр милосердия. Тем не менее, Елизавета Кублицкая показала себя очень энергичной и строгой руководительницей, вернувшей общине утраченный статус. В 1859 году она удалилась в Киевский Флоровский женский монастырь. Однако по совету митрополита Московского Филарета (в миру Василий Михайлович Дроздов, 1783-1867) вернулась к обязанностям начальницы петербургской общины и оставалась на этом посту до 1886 года, практически до самой смерти. Елизавета Алексеевна возглавила первый отряд сестёр милосердия в Русско-турецкую войну 1877-1878 гг., включивший 11 сестер милосердия и 9 дам. Среди дам была героиня болгарского народа, баронесса Юлия Вревская²⁸.

Очевидно, что за спиной этой милосердной и героической женщины - Елизаветы Кублицкой - стояли благотворители и меценаты: принц Пётр Ольденбургский (1812-1881) и великая княгиня Елена Павловна, дружившая со славянофилами: князем Владимиром Черкасским²⁹, Юрием Самариным³⁰ и графиней Антониной Блудовой. А это означает, что на самом высоком уровне оказывалась помощь профессору Михаилу Кояловичу в деле поставки ему кадров для создания виленской русской историко-археографической школы.

По сведениям историка Евстафия Орловского, Котович поступил в духовную академию 5 декабря 1863 года, но его письмо Ивану Аксакову послано из Санкт-Петербурга 22 января 1863 года и подписано студент Иван Котович. Как разрешить это противоречие? Вероятно, что ещё, будучи учителем Кобринского духовного училища, Иван Котович, как корреспондент журнала "Дух христианина" и газеты "День", часто бывал в Петербурге, где уже тогда вращался в славянофильских кругах, близких ко двору.

Но в любом случае Иван Котович стал студентом Санкт-Петербургской духовной академии, открытой в 1809 году, по указанию императора Александра I, для подготовки священников и преподавателей духовных семинарий и училищ. Академия вначале разместилась в стенах Александро-Невской Лавры, но в 1841 году переехала в специально построенное трёхэтажное здание на Обводном канале рядом с Лаврой, где находится и сейчас. На первом этаже располагались студенческая библиотека, столовая, административные кабинеты инспекторов и эконома. Аудитории, актовый зал, студенческая читальня были на втором. Комнаты для занятий студентов помещались на третьем этаже, спальни в той же стороне здания этажом ниже. В комнатах для занятий каждый имел определённое место. По существовавшим правилам и казённокоштные, и своекоштные студенты обязаны были жить в стенах академии, за исключением тех, кто имел в городе родителей. В бытовом отношении студенты духовной академии были обеспечены намного лучше студентов других заведений, отягощенных квартирными, материальными проблемами, плохим питанием. Здесь же всё было в распоряжении студентов и под рукой. Большие и светлые жилые комнаты, хорошее питание и одежда, сад для прогулок, громадная библиотека.

Академическая библиотека находилась в особом здании, в саду. Её отдел редких рукописей, пополнившийся, особенно, после передачи в 1858 году фондов Новгородского Софийского собора и Кириллова монастыря, содержал около 4 тысяч рукописей. В академии была и хорошая полиграфическая база: с 1821 года в ней выходил ежемесячный журнал "Христианское чтение".

Устав 1814 года, составленный ещё в 1809 году реформатором Михаилом Сперанским и архиепископом Феофилактом³¹, охватывал всю систему духовных школ. Цель этих школ определялась ими: "образование благочестивых и просвещённых служителей Слова Божия". Основу этого образования составляло изучение Священного Писания, в котором предполагалось особо отметить "главнейшие места богословских истин". Theologia hermeneutica становилась, таким образом, ведущей богословской дисциплиной. Кроме того, духовная школа, призванная готовить образованных служителей церкви, являлась по своему характеру классическо-гуманитарной. Философские и филологические дисциплины становились необходимым подспорьем в деле повышения её богословского и общенаучного уровня. Сосредоточение довольно большой власти в руках ректора (последний, будучи подведомственным епархиальному архиерею, должен был осуществлять руководство Академией вместе с правлением, в которое кроме него самого, входили ещё эконом и один из профессоров, назначаемый ежегодно по выбору корпорации) отражало то положение, что академия, находящаяся в процессе становления требовала единого и сильного организующего начала.

Ректором академии был тогда епископ Выборгский Иоанникий (в миру Иван Максимович Руднев, 1826-1900), в будущем - митрополит Киевский и Галицкий. Однако через несколько месяцев его заменил на посту ректора архимандрит Иоанн (в миру Владимир Сергеевич Соколов, 1818-1869), в будущем - епископ Смоленский. 29 декабря 1866 году академию возглавил выдающийся богослов, блестящий проповедник, протопресвитер Иоанн Леонтьевич Янышев (1826-1910), который был духовником императорской фамилии. Он являлся одним из основоположников моралистической школы в русском академическом богословии. Богословский авторитет ректора был настолько велик, что все российские духовные академии избрали его своим почётным членом. Все три ректора были довольно известными духовными писателями, однако академия, в первую очередь, славилась своими профессорами, внесшими значительный вклад в развитие отечественного богословия.

Философию ещё с 1833 года читал старейший профессор Василий Николаевич Карпов (1798-1867). Философия этого самобытного православного мыслителя была близка философии славянофилов, что не могло ни импонировать Ивану Котовичу. Профессор перевёл на русский язык почти все труды Платона, считал вслед за ним, что "истинная наука должна основываться на философии, а истинная философия - состоять в самопознании". В настоящее время возвращается интерес к этому интересному философу: в России стали издавать его произведения.

Профессор Василий Иванович Долоцкий (1815-1885) читал литургику. Составленный им обширный курс литургики остался ненапечатанным. Много статей профессора опубликовано в академическом журнале "Христианское чтение". Он перевёл на русский язык большую часть сочинений святых отцов, посвященных объяснению богослужения.

Профессор Иван Васильевич Чельцов (1828-1878) читал историю христианской церкви. Этот предмет студенты изучали по его учебнику "История христианской церкви" (Спб, 1861). Профессор много переводил византийских историков, был крупным специалистом по истории греческой церкви. Кроме того, он исполнял должность библиотекаря и эконома академии.

Профессор Иван Федорович Нильский (1831-1891) возглавлял кафедру русского раскола и читал соответствующий предмет.

Молодой профессор Иван Егорович Троицкий (1831-1901) преподавал греческий язык и историю западных церквей. Это был крупнейший специалист по церковной истории, написавший огромное число научных трудов.

Профессор Алексей Иванович Парвов (1838-1897) читал церковное право. Протоиерей Алексей Парвов - автор многочисленных книг по церковному праву.

Профессор Иван Терентьевич Осинин (1833-1887) преподавал сравнительное богословие и немецкий язык. Авторитетный богослов был зачинателем экуменического движения в русской православной церкви.

Член-корреспондент Петербургской академии наук Илларион Алексеевич Чистович (1828-1893) читал лекции по психологии и истории философии. Известен он и своими историческими трудами, например, историей Санкт-Петербургской духовной академии.

Член-корреспондент Петербургской академии наук Даниил Авраамович Хвольсон (1819-1911) преподавал древнееврейский язык и библейскую археологию. Прославился своими научными трудами по православной библеистике, филологии, иудаистике и востоковедению.

Профессор Евграф Иванович Ловягин (1822-1909) преподавал Священное Писание и различные богословские науки. Как и Хвольсон известен своими переводами на русский язык Библии.

Историк Михаил Коялович

Исключительное значение имело участие Санкт-Петербургской духовной академии в переводе Библии на русский язык, который был выполнен в 60-70-х годах XIX века. В сущности, Петербургская духовная академия была в то время сосредоточением всего дела библейского перевода.

Но, конечно, любимым профессором Ивана Котовича был Михаил Осипович Коялович (1828-1891), читавший курс русской гражданской истории. Все отмечали его изумительное лекторское искусство. А.П. Лопухин вспоминал: "При своём необыкновенно высоком понятии о служении профессора, он и вообще относился к лекциям с чрезвычайной внимательностью; но его первая лекция была своего рода священнодействием, стоившим ему несомненно великого напряжения всего его духовного существа. Справедливо сознавая, что имя его пользовалось широкой популярностью, особенно в Западной России, и молодёжь являлась в его аудиторию с повышенным требованием, неразлучным с подобного рода известностью, М. О., естественно, заботился о том, чтобы действительно не оказаться ниже ожидания, и потому в его первой лекции всегда был заметен особый подъём духа, и каждое его слово неизгладимо отпечатывалось в юных душах. Как лектор он обладал редким, можно сказать идеальным совершенством. Несколько сухой с вида, он однако уже в первых своих словах показывал, какое горячее сердце билось под этой сухою внешностью... И чем дальше шло чтение курса, тем все более росло его обаяние, так что его лекции положительно были праздником для его восторженных слушателей. Он читал негромко, но зато каждое его слово неизгладимо запечатлевалось в душе... Этому содействовал он и своей бесподобной дикцией. В этом отношении он был неподражаемый мастер, в особенности при чтении летописей. Говорят, что летописи мастерски читал покойный историк Н.И. Костомаров. Мы не слышали Костомарова, но убеждены, что М. О. читал лучше его, уже потому, что он обладал счастливым голосом..." ³².

Исключительную роль сыграл Михаил Коялович в жизни Ивана Котовича. Как помним, профессор связал молодого человека с Иваном Аксаковым. При содействии Кояловича, Иван Котович имел возможность войти в знаменитый Костомаровский кружок. Отметим, что тогда в Петербурге около знаменитого украинского и русского историка и писателя Николая Ивановича Костомарова (1817-1885) сложился кружок, к которому принадлежали украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко (1814-1861), вскоре умерший, издатель и книгопродавец Дмитрий Ефимович Кожанчиков (1820-1877), славист Александр Александрович Котляревский (1837-1881), этнограф и писатель Сергей Васитльевич Максимов (1831-1901), братья Василий и Николай Белозерские³³, астроном-академик Алексей Николаевич Савич (1810-1883), священник Стефан Опатович³⁴ и другие. Этот кружок в 1860 году начал издавать на украинском и русском языке журнал "Основа".

В доме профессора Михаила Кояловича студент академии Иван Котович всречался с Иваном Аксаковым, графом Дмитрием Блудовым, графом Дмитрием Толстым³⁵ и многими другими русскими патриотами: общественными деятелями, учёными, публицистами, писателями и государственными деятелями.

С самого начала польского восстания 1863 года Михаил Коялович читал лекции по истории Западной России в Мариинском дворце для высшего круга петербургской аристократии и для членов императорской семьи. Можно предположить, что, именно, тогда историк ходатайствовал за Ивана Котовича перед великой княгиней Еленой Павловной. Историк Валерий Черепица пишет: "Что касается самого историка, то он старался помогать своим ученикам всем, чем мог, как в своё время и некогда молодому Котовичу. Сохранилось письмо Михаила Осиповича к некому Осипу Николаевичу без даты, но вероятно не позднее 1863 года следующего содержания: "Милостивый государь Осип Николаевич! Убедительно прошу помочь Вашими указаниями моему земляку - учителю Кобринского духовного училища Ивану Котовичу, который приехал для поступления в нашу Академию, для выдачи вида на жительство" ³⁶.

Иван Котович под руководством Михаила Кояловича принимал участие в подготовке к печати материалов к работе профессора "Документы, объясняющие историю Западной России и её отношение к Восточной России и Польше" (Спб., 1865).

Прошло четыре года, Иван Котович окончил Академию, но и здесь старший товарищ и учитель поддержал его. 13 августа 1867 года М.О. Коялович писал попечителю Виленского учебного округа И.П. Корнилову: "Я слышал, что Вы Иван Петрович, хотели назначить подателя этого письма Ивана Антоновича Котовича законоучителем в Ковно. Очень буду рад, если это осуществится. Котович имеет солидное образование..." ³⁷.

В Петербурге Михаил Коялович создал кружок любителей западнорусской истории, в состав которого входили его ученики из духовной академии. Почти еженедельно на квартире профессора собирались его воспитанники: Осип Щербицкий³⁸, Фёдор Елеонский³⁹, Юлиан Крачковский, Андрей Демьянович, Алексей Родосский⁴⁰, Иван Котович, Платон Червяковский⁴¹, Никодим Малишевский и др. Один из первых его учеников Осип Щербицкий так характеризовал эти беседы-заседания: "В беседах с нами Михаил Осипович посвящал нас в свои научные труды, говорил, между прочим, о тех трудностях, какие приходилось ему преодолевать по приисканию толковых переписчиков документов на польском, латинском и западно-русских языках, которые удалось ему собрать в одну из его поездок на свою родину в Гродненской губернии. И мы, студенты - земляки его, охотно шли на выручку своего любимого профессора из этого затруднения. Работы для каждого из нас было вдоволь. Почти все документы в вышеупомянутый труд Михаила Осиповича, - "Документы, объясняющие историю Западно-русского края", - были переписаны нашими руками. Эти наши посещения, эти беседы с Михаилом Осиповичем не остались для нас, его собеседников, бесследными. В каждого из нас он умел заронить любовь к изучению истории дорогого нам Западно-русского края по первоисточникам, отыскивать и собирать исторические материалы и, что окажется возможным, печатать или составлять по ним отдельные научные статьи. К таким трудам Михаил Осипович приучал нас ещё со студенческой скамьи" ⁴².

Именно в столице, в Санкт-Петербурге, Михаил Коялович заложил основы виленской русской историко-археографической школы, под руководством которого написали магистерские работы: Кузьма Еленевский - о Мелентии Смотрицком, Осип Щербицкий - "История базилианского ордена в унии", Юлиан Крачковский - "Очерки униатской церкви", Иван Котович - "Первоначальная история христианства в нынешнем Северо-Западном крае России до великого князя литовского Ягайлы", Андрей Демьянович - об иезуитах, Платон Червяковский - о Феофане Прокоповиче и др. Михаил Коялович старался, чтобы его ученики после окончания академии выезжали в Вильну, где бы продолжали его дело.

Учась в академии, Иван Котович в основном общался со своими друзьями Юлианом Крачковским и Андреем Демьяновичем, с которыми учился ещё на одном курсе в Литовской духовной семинарии. Конечно, дружеские отношения он поддерживал и с другими вышеперечисленными членами кружка профессора Кояловича.

В выпуске 1867 года Санкт-Петербургской духовной академии было много будущих архиереев:

Иоанн (в миру Иоанн Ксенофонтович Смирнов, 1844-1902) - архиепископ Рязанский и Зарайский;

Гавриил (в миру Григорий Голосов, 1839-1916) - епископ Омский и Семипалатинский;

Иннокентий (в миру Иван Васильевич Солодчин, 1842-1919) - епископ Приамурский и Благовещенский;

Мефодий (в миру Михаил Иванович Никольский, 1835-1898) - епископ Острожский;

Михаил (в миру Михаил Иванович Крылов, 1837-1918) - епископ Олонецкий;

Тихон (в миру Павел Клитин, 1835-1896) - епископ Оренбургский и Уральский.

Мелентий (Андонов, 1832-1891) - митрополит Софийский, болгарский богослов;

а также много известных педагогов, священников и церковных историков:

Братолюбов Василий Степанович (1840-1870) - протоиерей в Казани, церковный историк.

Волков Андрей Кононович (1844-1902) - писатель, профессор истории философии Казанской духовной академии;

Докучаев Тимофей Васильевич (1842-1899) - педагог, церковный историк, автор учебников по русской литературы и языку, педагогике.

Запольский Николай Никитович (?-1894) - русский педагог, публицист.

Ивановский Яков Иванович (1843-1906) - церковный историк.

Левицкий⁴³ Владимир Иванович (1842-1923) - протоиерей во Флоренции, историк католической церкви.

Малишевский Никодим - церковный историк.

Надеждин Александр Николаевич (1844-после 1913) - церковный историк, писатель.

Нечаев Пётр Иванович (1842-1905) - русский писатель-публицист, педагог.

Смирнов Евграф Иванович (1842-?) - церковный историк, писатель, директор Полоцкой учительской семинарии.

Четыркин Фёдор Васильевич (1840-1904) - церковный историк.

В том, что на этом курсе было воспитано большое количество церковных историков, большую роль сыграл профессор Михаил Коялович, который был основным идеологом теории западнорусизма. Однако отметим, что основным представителем западнорусизма в истории русской философии являлся Константин Кавелин (1818-1885). Кстати, он, как и Юрий Самарин, Николай Милютин⁴⁴ и князь Владимир Черкасский, - человек из ближайшего окружения великой княгини Елены Павловны. Деятельность этой уникальной женщины - огромное поле для работы будущих исследователей.

В чём же суть западнорусизма по Кояловичу? Белорусы (западнорусы) - одна из трёх ветвей единого русского народа, хотя имеющая право на сохранение своей этнографической самобытности (сельский быт, народный диалект, народная песня, сказка и т. д.). Иван Аксаков так об этом писал в газете "День": "...Необходимо, чтоб крестьянин [белорусский. - Авт.] понимал и государев указ, и внушение русской власти..., необходимо, чтоб он почувствовал себя вполне русским, а для этого он должен почувствовать себя, прежде всего, белорусом...".

Михаил Коялович видел в способном Иване Котовиче продолжателя своего дела непосредственно на своей родине, и его ученик отправился в Вильну. Профессор Валерий Черепица⁴⁵ пишет: "Окончив академию, молодой богослов в 1867 году прибыл в Вильно, представился митрополиту Иосифу (Семашко), которому и высказал желание служить в его епархии в качестве священника. Митрополит одобрил его намерение, благословил и посоветовал подождать открытия штатов в Пречистенском соборе. В течение того времени пока Котович работал в Публичной библиотеке, он не один раз справлялся через протоиерея Антония Пщолко, не изменились ли планы последнего о священстве. 2 августа 1868 года митрополит принял его прошение о назначении его священником при соборе, куда и был посвящён 29 сентября того же года епископом Брестским Игнатием (Железовским)".

Примечания

1. Гродненские Епархиальные Ведомости. - 1906. - № 44
2. Миловидов А. Заслуги графа М.Н. Муравьёва для православной церкви в Северо-западном крае. - Харьков, 1900. - С. 39.
3. Граф Михаил Михайловичем Сперанский (1772-1839) - русский государственный деятель, реформатор, законотворец.
4. Его брат Георгий Шостаковский был ивановским благочинным в Кобринском уезде.
5. Котович И. Историческая записка о Литовской Духовной Семинарии. - Вильна, 1878. - С. 99-100.
6. Юлиан Фомич Крачковский (1840-1903) - белорусский этнограф, фольклорист и археограф, председатель Виленской археографической комиссии (1888-1902).
7. Андрей Петрович Демьянович (1841-1906) - протоиерей, церковный историк, исследователь истории ордена иезуитов.
8. Гильтенбрандт П. Сборник памятников народного творчества в Северо-Западном края. - Вильна, 1866. - С. 30-31.
9. Ипполит Кадлубовский (1848-?) - клещельский благочинный.
10. Владимир Качановский (1846?-1901) - волковысский благочинный.
11. Игнатий Котович собирал белорусские песни в селе Мостовляны Гродненского уезда.
12. Пётр Котович собирал украинские песни в селе Приборово Брест-Литовского уезда, где священствовал тогда его родственник о. Иоанн Григорович.
13. Его фольклорные записи напечатаны также в книге "Українська народна творчість" (Киев, 1968).
14. Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (далее - ОР РНБ).. - Ф. 14. - №. 180. - Л. 1
15. ОР РНБ. - Ф. 14. - №. 478. - Л. 1.
16. Литовец. Из Кобринского уезда Гродненской губернии // День. - 1863. - № 26. - С. 16.
17. Граф Дмитрий Николаевич Блудов (1785-1864) - русский литератор и государственный деятель, сыгравший важную роль в деле воссоединения греко-католической церкви с православной.
18. Цимбаев Н. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России. - М., 1978. - С. 125.
19. Житель Гродненской губернии. Из Гродненской губернии. Очерк хода грамотности в Черевачицком приходе Кобринского уезда // День. - 1864. - № 16. - С. 47.
20. Черепица В. Гродненский исторический калейдоскоп. - Гродно, 2014. - С. 235.
21. Литовские Епархиальные Ведомости. - 1886. - № 5.
22. Орловский Е. Судьбы православия в связи с историей латинства и унии в Гродненской губернии в XIX столетии (1794-1900 гг.). - Гродно, 1903. - С. 527-528.
23. Филипп Степанович Лешко - член виленского губернского по крестьянским делам присутствия, действительный статский советник, с 1881 г. в Могилёвской мужской гимназии выплачивалась стипендия его имени.
24. Пётр Алексеевич Пахомов (1811-1874) - командир 1-й бригады 27-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант (1874), участник Крымской войны.
25. Пётр Михайлович Смыслов (1828-1891) - генерал-майор, астроном и геодезист, директор Виленской астрономической обсерватории.
26. Дмитриевский Николай Иванович (1839-1893) - настоятель Виленского Пречистенского собора (1871-1875), позднее ректор Минской и Рижской духовных семинарий.
27. Иоанн Андреевич Берман (1830-1893) - протоиерей, священник Виленского Пречистенского собора, этнограф и фольклорист.
28. Юлия Петровна Вревская (1839?-1878) - фрейлина императрицы Марии Александровны, во время Русско-турецкой войны сестра милосердия полевого госпиталя.
29. Князь Владимир Александрович Черкасский (1824-1878) - русский общественный деятель, славянофил.
30. Юрий Фёдорович Самариным (1819-1876) - русский публицист и философ-славянофил.
31. Феофилакт (в миру Фёдор Гаврилович Русанов, 1765-1821) - митрополит Карталинский и Кахетинский, экзарх Грузии.
32. Цит. по: Черепица В. Михаил Осипович Коялович. - Гродно, 1998. - С. 70-71.
33. Василий Михайлович Белозерский (1825-1899) - украинский общественный и культурный деятель, редактор журнала "Основа"; Николай Михайлович Белозерский (1833-1896) - украинский фольклорист и этнограф.
34. Протоиерей Стефан Иоаннович Опатович (1831-1892) - автор учебников по Ветхому и Новому заветам на украинском языке.
35. Дмитрий Андреевич Толстой (1823-1889) - обер-прокурор Святейшего Синода.
36. Черепица В. Михаил Осипович Коялович. - Гродно, 1998. - С. 211.
37. Там же.
38. Иосиф Васильевич Щербицкий (1837-1916) - историк, археограф и краевед, преподаватель Литовской духовной семинарии.
39. Фёдор Герасимович Елеонский (1836-1906) - профессор кафедры библейской истории Санкт-Петербургской духовной академии.
40. Алексей Степанович Родосский (1838-1908) - библиограф, инспектор Кобринского духовного училища (1865-1870).
41. Платон Андреевич Червяковский (1839?-1877) - педагог и публицист.
42. Цит. по: Черепица В. Михаил Осипович Коялович. - Гродно, 1998. - С. 78.
43. Его отец Иоанн Левицкий - кобринский благочинный, родственник Котовичей.
44. Николай Алексеевич Милютин (1818-1872) - российский государственный деятель, один из главных разработчиков Крестьянской реформы 1861 г.
45. Черепица В. Два юбилея в жизни протоиерея Иоанна Котовича // Гістарычная Брама. - 2004. - № 1. - С. 43.
46. Антоний Иванович Пщолко (1818-1871) - член Литовской духовной консистории, настоятель Виленского Пречистенского собора (1868-1871), член Виленской археографической комиссии.