Берестейские и свислочские страницы
дела №632

В первой половине XIX века большинство берестейской шляхты училось в знаменитой Свислочской гимназии, которая за короткий срок своего существования с 1806 по 1851 гг. воспитала огромное количество патриотов, да каких: Кастусь и Виктор Калиновские, Ромуальд Траугутт, Владислав Малаховский, Виктор Гельтман, братья Леон и Павел Зенкевичи, Адам Сузин, Юзеф Ковалевский, Феликс Ляхович, Наполеон Орда, Каэтан, Юзеф и Люциан Крашевские, Райнольд Суходольский, Адольф Белокоз, Кароль Немцевич, Томаш Красковский. В этом славном списке подавляющее большинство берестейцев. Попытаемся объяснить такой феномен. Тем более, до сих пор не выяснен вопрос о связях свислочских гимназистов и виленских филаретов.

Дело №632 началось 3 мая 1823 года, когда виленские гимназисты написали на доске "Да здравствует Конституция 3 мая!" В Вильно тотчас примчался царский клеврет Николай Новосильцев, который давно выступал против польской по духу системы образования в Виленском учебном округе (попечитель Адам Ежи Чарторыйский). Сенатору Новосильцеву очень хотелось связать выступление гимназистов с Виленским университетом, чтобы показать императору Александру I всю стройную, начиная со школы, систему подготовки польских патриотов, созданную Чарторыйским. В случае успеха задуманного расследования государственная карьера князя, старого врага сенатора, была бы закончена. Для этого Новосильцев даёт приказ арестовать близкого сотрудника князя, ректора университета Юзефа Твардовского (уроженца Пинщины), создаёт специальную комиссию для расследования дела гимназистов, но такая активность поначалу ничего не дала. Тайные студенческие общества летом ещё не были раскрыты, но на счастье сенатора в Варшаве в то время был арестован известный революционер Виктор Гельтман, который стал давать показания по организованному им в Свислочской гимназии тайному обществу. Вот что пишет Новосильцев об этой раскрытой организации великому князю Константину: "реченное общество составилось в исходе 1819 и что в образовании онаго участвовали все вообще ученики свислоцкой гимназии 6 класса, а именно 1. Дионисий Шлаевский, президент общества. 2. Григорий Ващилович, секретарь. 3. Ян Янковский. 4. Фома Красковский. 5. Людвик Малаховский. 6. Казимир Малаховский. 7. Антон Конахович. 8. Франциск Эйхлер. 9. Алоисий Керножицкий. 10. Осип Пржибыльский. 11. Северин Раюнец. 12. Осип Гельтман. 13. Эразм Покрошинский. 14. Павел Цеплинский. 15. Сигмунд Кринский.

К учреждению сего общества дал повод помянутый Виктор Гельтман, который в 1819 году написал к брату своему Осипу в 6 классе свислоцкой гимназии тогда обучавшемуся, что недовольно образовать ум свой одною теорией, но что нужно уметь излагать свои мысли и изъяснять оныя на бумаге, что до сего достичь нельзя иначе, как через чистое совместное в том упражнение и критическое рассмотрение чужих сочинений, почему и советовал предложить о сем прочим ученикам 6 класса, чтобы они для взаимного в красноречии усовершенствования и образования слога составили общество, на каковой конец обещал им прислать устав. Осип Гельтман письмо брата сообщил своим товарищам и они, согласясь на предложение, учредили под председательством Шлаевского вышеупомянутое общество. Когда же Осип Гельтман донёс о том своему брату, то сей прислал ему при другом, выше сего уже упомянутом, письме проект устава, который за сим читан был Шлаевским на заседании общества."

В ходе следствия выяснилось, что кроме Учебного или Наукового общества в гимназии действовало ещё и Моральное: "общество, составленное того же 6-го класса учениками, кои, кончив все преподаваемые в оном науки, занимались при свислоцкой гимназии должностью гувернеров или домашних наставников младших учеников. Все нижепоименованные члены общества собирались в некоторые известные дни, одетые в черные платья, а к сему обществу принадлежали именно: 1) Яков Абрамович, президент общества. 2) Игнатий Кочальский, секретарь онаго. 3) Фаддей Зелинский. 4) Николай Забелло. 5) Андрей Корганович. По сделанному мною распоряжению, доставлены из числа их в Вильну Абрамович, Кочальский и Зелинский".

11 августа 1823 года в Бресте и Кобрине получили депеши об изъятии бумаг братьев Гельтманов в Верховичах, Людвика Малаховского в Кобрине и Андрея Кургановича в Пружанах. Сенатор также просил киевского генерал-губернатора арестовать Осипа Гельтмана. Сразу это сделать не удалось, так как Осип гостил в поместье своего опекуна, графа Александра Ходкевича, в Чернобыле. Изъятие бумаг у Гельтманов ничего не дало. О чём пишет сам Новосильцев гродненскому губернатору Андржейковичу:

Милостивый Государь мой
Михайло Фаддеевич

Я имею честь получить почтенейшее отношение Вашего Превосходительства от 16-го Августа №11, 022, с препровождением бумаг Франца и Леона Гельтманов, и находя все принятые Вами в следствии моего с вами сношения меры, соответствующими цели и обещающими полной успех я не имею ничего по сему предмету к присовокуплению.

Бумаги братьев Гельтманов, как незаключающие в себе предосудительного, или непозволенного возвращаю Вашему Превосходительству, для отсылки к ним обратно, оставляя у себя расписки отца и Франца Гельтмана.

С истинным и совершенным почтением, честь имею быть.
Вашего Превосходительства покорный слуга.

№1100

20 августа 1823
Слоним

Новосильцев

Не обнаружив ничего предосудительного, полиция с целью ареста и допроса разыскивает и других членов общества.

По Секрету
Его Превосходительству Господину Статскому Советнику Гродненскому Губернатору кавалеру Михаилу Фаддеевичу Андржейковичу
Рапорт

По Секретной выправке учиненной в Деревне Войской заседателем Токаржевским Вашему Превосходительству честь имею донести, что академик Ян Янковский до сего времени еще к отцу своему не возвратился.

Исправник.
Августа 25-го 1823 года

НАРБ (Гродно) ф.1, оп.2, ед. хр. 246, л. 29

Но через несколько дней Ян Янковский всё же был арестован, поскольку уже 31 августа полиция начала поиски его друга и земляка Адама Сузина. Дальнейшие события Новосильцев описывает так: "По снятии допросов с членов вышесказанных обществ, существовавших между учениками свислоцкой гимназии, разсматривая я оныя, и затем из показаний Янковскаго, что он в объяснении найденных в его бумагах стихов, им самим сочиненных, сознаваясь токмо в неистовом искушении, которое водило его пером, когда он их писал, очевидно утаивал все прочия обстоятельства, которыя могли-бы на кого-либо навлечь подозрение, покрывая все свои показания самыми ложными и даже с здравным разсудком несовместными вымыслами, я счел нужным на самом протоколе его показаний написать против каждой статьи мои замечания и предписать комисии, чтобы она вновь его передопросила и отнюдь не довольствовалась такими ответами, которые заключают в себе или явную ложь или противоречат прежним его показаниям или известным уже обстоятельствам дела. Комиссия, приступив к сему новому допросу, убеждала его, что все его запирательства и увертки бесполезны, показывала ему мои замечания и решилась, наконец, дать ему прочесть чистосердечное показание канонара Виктора Гельтмана. На сие Янковский, смутившись, затрепетал и едва не упал в обморок, потом собравшись с силами, объяснил, что он все откроет на письме."

Ещё до этого признания виленский полицмейстер Шлыков пытается, по поручению сенатора, связать дело о свислочских студенческих тайных обществах с виленскими.

Рапорт

Отправленные от Вашего Превосходительства ко мне Бумаги, отобранные у студентов бывших в Свислоцкой гимназии Якова Абрамовича, Казимира Малаховского, Николая Забеллы и Алоизия Кернозицкого, я имею Честь получить 28-го числа сего Месяца.

Виленский Полицмейстер Статский Советник Шлыков

НАРБ (Гродно) ф.1, оп.2, ед. хр. 246, л. 36

Заводится дело №632 о студентах Виленского университета и Свислоцкой гимназии, подозреваемых в принадлежности к тайному обществу. Полицмейстер ищет для ареста виленских филаретов, имена которых назвал Янковский. Имеются всё-таки сомнения, что имя Адама Сузина назвал Янковский. У полиции было всего несколько дней, чтобы найти и арестовать Яна и выведать у него о Сузине. Однако, как видно из донесения Новосильцева, Янковский не сразу стал сотрудничать со следствием, пытался выкрутиться.

Рапорт

По обстоятельствам следствия происходимого по препоручению Господина Тайнага Советника Сенатора и Кавалера Николая Николаевича Новосильцева нужен студент Виленскаго Университета Адам Сузин, который теперь Гродненской губернии в Кобринском повете у родственников своих, и неизвестно намерен возвратиться в Вильну по окончании Вакациев, а для того я изспрашиваю Вашего Превосходительства приказания Кому следует, выслать того студента Сузина в Вильну как найскорее под присмотром дабы он не имел ни с кем предварительнаго сношения, о чем доносено Мною и Его Превосходительству Господину Сенатору.

Виленский Полицмейстер Статский Советник Шлыков

НАРБ (Гродно) ф.1, оп.2, ед. хр. 246, л. 36

Великая польская писательница Мария Конопницкая как-то трепетно относилась к семейству Сузиных. Соратнику Зигмунта Сераковского Павлу Сузину она посвятила целый рассказ "Как погиб Сузин". На страницах иных её произведений также часто встречается фамилия Сузин.

Ещё в 1816 году юный Адам Сузин выступает с рефератом против антинаполеоновской брошюры бывшего костюшковца Петра Богурского. Это говорит о высоком интеллектуальном уровне Свислочской гимназии. Пылкий гимназист полемизирует со взглядами автора брошюры, не избегает острых выпадов против агрессивной внешней политики России, но к Александру I ожесточения не питает. Позднее Сузин писал: "Пусть бы такой хороший монарх, это нельзя оспорить, только одной Польшей правил, пусть бы её исторические границы были возвращены, а в это время каждый поляк без всякого усилия признал бы честь отечества, считал бы себя счастливым." Этим одним высказыванием рушится миф о том, что в филоматской среде возникла белорусская национальная идея. Ведь филареты были ярыми польскими националистами и славянофилами. Они, как польские патриоты, даже не задумывались о развитии белорусской литературы и языка и искренне стремились использовать устнопоэтическое творчество белорусских крестьян для подпитки польского романтизма. Под влиянием идей великого слависта Зориана Доленги-Ходаковского члены общества Михаил Рукевич и Франтишек Малевский составили и тайно напечатали "Инструкцию для составления описания N-ского прихода N-ского уезда N-ской губернии", которое поручалось составлять филоматам в родных местах во время каникул. Наряду со сбором географических, демографических, экономических сведений предлагалось собирать сведения о моральных качествах различных общественных групп, изучать белорусский фольклор, быт и прошлое народа. Филоматы считали белорусскую культуру частью народной польской культуры. Ян Чечот обращается к белорусскому языку только во время филоматских ритуалов: белорусскоязычные сценки для именин Юзефа Ежовского и Франтишека Малевского, знаменитая песня "Да пакіньце ж горла драць" (написана к именинам Дионисия Хлевинского) и т.д. Использование белорусского языка было, на наш взгляд, как бы мистическим прикосновением к духовным началам своего народа. В пользу предложенной версии говорит и тот факт, что позднее Чечот, собирая народные песни, не издавал их на белорусском языке (что совершенно неестественно), а переводил на польский язык. Интересно, что Ян Янковский тоже писал поэтические приветствия к именинам филаретов, которые, к сожалению, не сохранились. Возможно, он их писал на подлясском диалекте украинского языка. Похоже, что в будущем и его родной брат, известный писатель Плакид Янковский сделает попытку писать на родном языке.

В общем именном списке филаретов, составленном Новосильцевым, находим 15 берестейцев (быть может, их там и больше, но не у всех указано точное место рождения):

3. Адам Сузин, кандидат философии, 23 лет, Гродненской губ., Брестский уез.; за отцом его имение Залешаны; секретарь Зеленого союза.
10. Фома Павлович, кандидат юриспруденции, 27 лет, Гродненской губ., Брестского уез., сын униатского священника.
15. Оттон Слизень, 17 лет, Гродненской губ., Новогродского уез., где родители его имеют имение Бортники.
24. Иван Янковский, студент философии, 20 лет, Гродненской губ., Брестскага уез., сын ксендза прелата униатскаго исповедания. Он же был и в обществе Науковом, существовавшем между учениками 6 класса Свислоцкой гимназии.
44. Иван Юндзилл, кандидат юриспруденции, 21 лет, Гродненской губ., Слонимскаго уез., где имеет имение Добромысль.
45. Михаил Ширма, кандидат юриспруденции, 22 лет, Гродненской губ., Слонимскаго уез., где имеет имение Споров.
49. Северин Корсак, кандидат юриспруденции, 24 лет, Минской губ., Пинскаго уез., где состоит за отцом его имение Гошаны.
51. Руфин Юндзилл, студент юриспруденции, 22 лет, Гродненской губ., Слонимскаго уезда, где состоит за родителями его имение.
73. Урбан Грудзинский, 22 лет, Гродненской губ., Пружанскаго уез., сын ксендза униатскаго вероисповедания.
104. Викентий Бобинский, кандидат юриспруденции, 26 лет, Гродненской губ., Кобринскаго уез., где состоит имение за родителями его.
106. Бруно Шемиот, кандидат философии, юнкер лейб-гвардии конной артиллерийской роты, 22 лет.
107. Игнатий Шемиот, кандидат философии, юнкер лейб-гвардии конной артиллерийской роты, 20 лет, Гродненской губ., Кобринскаго уез., где состоит за родителями их имение Илоск.
113. Адам Коцевич, 23 лет, Гродненской губ., Пружанский уез., сын ксендза униатскаго исповедания.
114. Рафаил Слизень, 19 лет, Гродненской губ., Новогродскаго уез., где родители его имеют имение Бортники.
127. Игнатий Терлецкий, кандидат юриспруденции, 25 лет, Минской губ., Пинскаго уез., где состоит за ним имение.

Следует отметить, что Рафаил Слизень (1804-1881) был выдающимся архитектором и скульптором, автор медальонов и памятников-бюстов Т. Зану, А. Мицкевичу, И. Домейко и др., а его брат Оттон известен своими мемуарами. Братья Слизени были ближайшими друзьями Томаша Зана: вместе снимали квартиру в Вильно. Томаш часто приезжал к ним в имение Бортники, где влюбился в их сестру Зосю. После возвращения Яна Чечота из ссылки его на некоторое время приютили на Берестейщине братья Слизени. Ян Юндзилл (1802-1878) известен как владелец богатой усадьбы в Ивацевичах.

Представляет интерес и следующий документ:

Имянной Список

Бывшим ученикам Виленскаго университета отпущенным по приказанию Господина Действительнаго Тайного Советника, Сенатора и Кавалера Николая Николаевича Новосильцева в места прежнего их жительства

№	Имена и прозвания	Куда отправлен
1.	Антоний Гейдатель	Слонимскаго повета в имение Пески Господина Пусловскаго
2.	Викентий Завадский	Волковыскаго уез. в имение Репле
3.	Два братья Бруно и	Кобринский повет в имение их родителей
4.	Игнатий Шемиоты
5.	Ян Кашуба	Волковыский повет в имение Репельки
6.	Ксаверий Турский	Лидскаго уезда в имение Породы
7.	Игнатий Домейко	Новогрудскаго уезда в имение Сачивки
8.	Михаил Ширма	Слонимский уезд в имение Споров называемое
9.	Викентий Бабинский	Кобринский уезд к родственникам
10.	Люциян Ейсмонт	Гродненский уезд имение Яблонов
11.	Иосиф Заржецкий	Лидский уезд в имение президента тамошнего Гродскаго Суда Криделя
12.	Ян Юндзилл	Слонимский уезд к отцу в имение Добромысль
13.	Руфин Юндзилл	Слонимский уезд в имение родителей Рогалин
14.	Северин Корсак	Кобринский уезд в университетское имение Бездеж
15.	Игнатий Кочальский	Кобринский уезд в имение его Камень Шляхетский называемое
16.	Иосиф Гельтман	Брестский уезд в имение Верховичи

Уместны некоторые комментарии к этому списку.

Наличие в данном списке белосточанина Антония Гейдателя означает, что он работал домашним врачом или учителем детей известного промышленника Войцеха Пусловского. Следует отметить, что брат Антония - филарет Ян Гейдатель - стал в будущем генералом российской армии, известным военным инженером, реконструировавшим канал Огинского, Днепро-Бугскую водную систему.

Пинчук Северин Корсак, работал, вероятно, учителем в Бездежском училище, которое опекал Виленский университет.

Игнатий Домейко на короткий срок стал берестейцем. Сейчас село Сачивки, которое принадлежало его матери, находится на территории Барановичского района.

Викентий Бобинский до ареста служил в канцелярии петербургского генерал-губернатора Милорадовича. Потом молодой юрист будет часто встречаться в столице с Адамом Мицкевичем.

Через несколько лет Михаила Ширму выберут мировым судьёй Слонимского уезда, но гродненский губернатор не утвердил его. Тогда "подобревший" Новосильцев стал просить губернатора снять полицейский надзор с Михаила Ширмы и Игнатия Кочальского. Это очень помогло Кочальскому, поскольку полиция не разрешала ему работать адвокатом в Гродно.

В селе Сигневичи (сейчас Берёзовский район) сохранилась могила Игнатия Шемиота (1802-26.11.1882). В документе неправильно названо имение Юголин, которое принадлежало родителям Руфина Юндзилла.

С волнением читается в деле №632 следующий документ:

Имянной Список

Бывших Членов тайных обществ филоматов и филаретов кои предполагаются по сношению с Г-м Министерством Духовных дел и Народного просвещения к распоряжению в дальних от Польши Губерниях в звания соответственно приобретенных ими способностей по выдержению из них Зана чрез один год, а Чечота и Сузина чрез шесть месяцев в крепости.

№	Имяна и фамилий		Где который находился и чем занимался
1.	Фома Зан кандидат философий	Филоматы Кроме распределения их в дальних от Польши губерниях предполагается выдержать ещё в крепости Зана чрез 1 год а Чечота и Сузина 6 месяцев	Приготовлял себя в университете к занятию места учителя в публичном училище занимаясь между тем в Вильно преподаванием наук партикулярно
2.	Иван Чечот		Служитель канцелярии Радзивиловской прокуратории
3.	Адам Сузин кандидат философий		Обучался в Виленском университете
4.	Франциск Малевский магистр юриспруденции		Был выслан иждивением университета на вояж за границу для дальнейшего усовершенствования в науках к занятию потом в университете должности профессора, а ныне находится в Вильно
5.	Осип Ежовский старший кандидат философии		Занимались в Вильно партикулярно преподаванием наук
6.	Федор Лозинский кандидат философий
7.	Адам Мицкевич кандидат философий		Бывший учитель Ковенского училища
8.	Иван Соболевский кандидат философий		Бывший учитель Крожского училища
9.	Осип Ковалевский кандидат философий		Казенный воспитанник педагогического Института
10.	Онуфрий Петрашкевич кандидат философий		Находится Вильно прокуратории Радзивилловской
11.	Виккентий Будревич кандидат философий		Занимался в Вильно партикулярно преподаванием наук
12.	Филареты Николай Козловский кандидат философий		Учитель Житомирского училища
13.	Иван Гейдатель кандидат философий		Казенные воспитанники педагогического института
14.	Иван Криницкий кандидат философий
15.	Феликс Колаковский кандидат философий
16.	Иван Верниковский кандидат философий
17.	Цеприян Дашкевич кандидат юриспруденции		Обучаются еще в Виленском ун-те
18.	Гилярий Лукашевский кандидат юриспруденции
19.	Иван Михалевич кандидат юриспруденции		Служитель Канцелярии Виленскаго Университета
20.	Иван Янковский студент философий		Обучение еще в Виленском ун-те

Кроме вышеперечисленных филоматов и филаретов, бывших учителями, занимали учительские места в Полоцком пиярском училище филареты ксендзы пияры Колесантий Львович и Матвей Бродович кои предполагаются к удалению навсегда от учительской должности.

На подлиннике подписано Новосильцев
Высочайше утверждено в Царском Селе

14 августа 1824 года

НАРБ (Гродно) ф.1, оп.2, ед. хр. 246, л. 219-220

Отметим, что ксендзы-филареты Колесантий Львович и Матвей Бродович потом были связаны с Берестейщиной. Герой поэмы "Дзяды" ксёндз Львович в 1815, 1824-1834 годах находился в пиарском монастыре в местечке Любешов Пинского уезда. Мацей Бродович после уничтожения ордена пиаров был викарием в Брашевичах Кобринского уезда, а в 1865-1877 годах администрировал кобринскую парафию. Здесь он в третий раз написал "Историю полоцкого княжества", которая, к сожалению, не сохранилась. К концу жизни Бродович предал своё филаретское прошлое: стал первым в Российской империи отправлять службу в костёле на русском языке.

В конце несколько слов в защиту Яна Янковского, которого польские историки фактически вычеркнули из истории. Практически все декабристы на допросах сотрудничали с властями, но они в России остаются национальными героями. Всё-таки не с Янковского начинались аресты филаретов, а со слабости Виктора Гельтмана. Складывается впечатление, что Новосильцев специально затуманивает обстоятельства раскрытия общества филаретов, чью-то фигуру хочет умолчать и скрыть. Сам сенатор считал Янковского чуть ли не главным преступником: "Между прочим, филарет Янковский понося в своих стихах нынешнее Правительство, выставляя Зана, как будущего спасителя отечества. Стихи сие Янковским хотя и затерены, но он сам сознается, что оные были в таком, как выше сказано смысле. Тот же Янковский и на имянинах проводников Осипа Ковалевского и Николая Малиновского произносил также поносительные против Правительства стихи в оныя различныя мечтания о возстановлении Польши."

Ян написал также оду в честь филаретов, в которой, мечтая о будущем счастье и освобождении Польши из бедствия, изъяснял, что уже соединяются юноши, каждый из них привержен отечеству, может последовать восстание и Польша освободится.

Англоман и бывший либерал Новосильцев разработал теорию о трёх степенях виновности филаретов:

"Первая вина заключается в самом учреждении тайных обществ. Оно последовало в противность строгого запрещения со стороны университетского начальства заводить какие либо тайные общества и противу данного в том торжественного обещания всем студентам, при записывании имен своих в университетский список, или так называемый Альбум.

Вторая вина состоит в противозаконном присвоении себе, без воли и ведома своего начальства, и через хитрые и сокровенные средства, самопроизвольного влияния над образованием юношества, в намерении переменить способ учения, цель оного и направления умов. Сверх того, в явном обнаружении намерений противным видам и намерениям Правительства.

Третья вина - в чтении на собраниях филаретов дерзких и ругательством против россиян наполненных стихов и в произнесении приветствий и речей, противных верности к Российскому Престолу.

… Третья вина падает именно на членов общества: Ивана Чечота, Адама Сузина и Ивана Янковского."

Как видим, среди главных преступников есть два берестейца - выпускника Свислочской гимназии. Да и жизнь Яна Чечота тесно связана с Берестейщиной: Новая Мышь, Вольна, Тугановичи, Бортники...

Александр Ильин