Декабристы и Берестейщина

Нет точных сведений о том, чтобы кто-либо из декабристов родился в Берестейском крае. Хотя в биографиях некоторых участников выступления в Литовском пионерном батальоне под Белостоком - у Ивана Высоцкого, Эдуарда Петровского - написано: "Родился в Гродненской губернии". Уроженцами Гродненской губернии были также участники восстания Черниговского полка на Украине Виктор Сизневский и Антон Войнилович. Последний предположительно родился в Савичах под теперешними Барановичами, где было родовое гнездо известного белорусско-польского рода Войниловичей. Возможно, кто-то из перечисленных людей - наш земляк. Современные историки к декабристам причисляют и членов "Общества военных друзей", которое действовало в Белостоке, но в него входило, как составная часть, тайное общество "Зоряне". Тогда логично к декабристам отнести и полешуков Феликса Ляховича, Леона Гельтмана, Наполеона Орду, Теодосия Кунаховича, Феликса Окинчица, Адольфа Богурского...

На Берестейщине многие известные декабристы воевали, служили и были проездом. Во время войны 1812 года на нашей земле довольно успешно сражались против французов и австрийцев армии генерала Тормасова и адмирала Чичагова. Так историк Лия Павлова в книге "Декабристы - участники войн 1805-1814 гг." пишет: "3-я западная армия под командованием генерала А.Г. Тормасова вела наступление в направлении на Брест-Литовск. 24 июля русские войска овладели Брест-Литовском, 27-го взяли г. Кобрин, а 12 августа состоялось сражение под Городечном. Армия с боями двигалась в направлении Березины, где во второй половине ноября разыгрались сражения. 3-я западная армия участвовала во взятии Вильны 11 декабря. В составе отряда генерала Щербатова сражался штабс-капитан Ф.Г. Кальм. Он был награждён орденом Владимира 4-й степени. За сражение на реке Березине - орденом Анны 2-й степени.

Прапорщик по квартирмейстерской части П.И. Фаленберг "при вступлении в город Вильну... вёл колонны под сильным ружейным огнём" и далее находился всё время в авангардных боях. За отличие в сражениях был пожалован чином подпоручика.

Майор Владимирского пехотного полка И.В. Хотяинцев за отличие в этих сражениях был удостоен орденов Анны 4-й степени и Владимира 4-й степени с бантом.

Дунайская армия под командованием адмирала П.В.Чичагова после заключения Бухарестского мира получила задание двигаться в пределы России на соединение с 3-й западной армией генерала Тормасова. Она имела против себя австрийские, саксонские и польские войска, входившие в армию Наполеона. С боями армия двигалась на Брест-Литовск и далее к Березине.

В 13-й артиллерийской бригаде армии с сентября 1812 года служил поручик А.К. Берстель. Он сражался 23 сентября при деревне Павловке, 25 - "при местечке Любомле против австрийских, саксонских и польских войск." Далее был "при преследовании французских войск от города Борисова до реки Нёман. Того же года, декабря с 17-го через Пруссию, Царство Польское до реки Вислы к крепости Торно".

К главнокомандующему генералу Чичагову был прикомандирован прапорщик А.З. Муравьёв. Он участвовал во всех боевых делах. С 22 сентября "при преследовании австрийских и саксонских войск через м. Люблин до Брест-Литовска, 29 при ретираде оных и в сражении при деревне Клейники на реке Лесной, потом по выступлении из Брест-Литовска следовал с армией на Ковеш (по всей видимости, Кобрин. -А.И.) и Минск до Борисова."

Весь ноябрь до 26 декабря он провёл в боях с французами в районе Березины. За отличие в сражениях Чичагов командировал А.З. Муравьёва с картами в Петербург.

Штабс-капитан 32-го егерского полка А.Т. Непенин 24 июля 1812 года принимал участие в занятии Брест-Литовска. 27 июля "при овладении городом Кобрин и за отличие получил высочайшее благовение." 12 августа сражался под Городечно и за отличие был награждён орденом Анны 4-й степени. 28 октября за участие в битве на реке Березине у деревни Стахово был награждён орденом Анны 2-й степени.

В 37-м егерском полку служил подпрапорщик К.А. Охотников. После заключения Бухарестского мира полк из Молдавии был двинут в пределы России. Охотников участвовал в сражении против австрийских войск при селении Кошарах, 12 октября при местечке Белое, где был ранен.

Капитан Мингрельского пехотного полка, входившего в состав 4-го корпуса, В.К. Тизенгаузен с 22 сентября участвовал в делах при преследовании неприятельской армии "от реки Стыри до Брест-Литовска." С 17 октября сражался за рекой Буг в Варшавском герцогстве при местечке Белое. В середине ноября он находился в боях при городе Волковыске и 18-го при местечке Свислочь. В том же Мингрельском полку сражался Я.Н.Толстой.

Член Общества соединённых славян Иван Сухинов в составе 3-й армии сражался при Городечно, Стыре, Брест-Литовске и Волковыске. Он участвовал в восстании Черниговского полка, затем в возмущении каторжно-ссыльных. За последнее приговорён к расстрелу, но в 1828 году перед приведением приговора в исполнение совершил самоубийство. Так что, казнённых декабристов было не пять, как принято считать, а шесть.

Будущему члену Южного общества Петру Фаленбергу пришлось побывать в Брест-Литовске и после войны: в 1814 году он служил в резервной армии генерала Меллер-Закомельского. В то время тут служил и знаменитый писатель Александр Грибоедов и его ближайший друг, член Союза Благоденствия Степан Бегичев. Грибоедов, по показанию ряда декабристов (Оболенский, Трубецкой, Рылеев, Бриген, Оржицкий) был членом Северного общества. Сам писатель это решительно отвергал на допросах. Но столь многочисленные и авторитетные свидетельства говорят о том, что Грибоедов всё-таки был членом Северного общества, но его спасли от каторги влиятельные родственники и друзья, как и многих других членов декабристских организаций (М. Орлова, Ф. Толстого, братьев Перовских...). Отметим, что в то же время поэт-декабрист Кондратий Рылеев служил в местечке Столовичи (теперь Барановичский район).

Наверное, тогда Рылеев познакомился с произведениями знаменитого поэта Юлиана Урсын-Немцевича, родившегося и жившего тогда в деревне Скоки под Брестом. Он называл Немцевича "Нестором польской поэзии". Литературовед С.Букчин отмечает: "Исполненные высокого патриотического чувства "Исторические песни" Немцевича вдохновят Рылеева на создание знаменитых "Дум"." Поэт-декабрист перевёл с польского языка одну из песен Немцевича - "Глинский".

После восстания на Сенатской площади бежал за границу через территорию Берестейщины поэт Вильгельм Кюхельбекер, а в Брест-Литовске был задержан на месяц с багажом запрещённых книг член Союза Благоденствия и знаменитый философ Пётр Чаадаев.

Один из руководителей Союза Благоденствия, поэт Фёдор Глинка, возвращаясь летом 1813 года из заграничного похода так описал наш город: "Брест очень разорён: всё представляет в нём вид бедности. Здесь застава. Проезжающих из-за границы и за границу останавливают для узаконенного обыска. Но, верно, ни один из проезжающих не пожалуется на сверхзаконную строгость или прижимки, которые обыкновенно в таких местах случаются. Директор Брест-Литовской таможни так честен, добр и учтив, что всякий за удовольствие почтёт открыть ему не только чемоданы, но даже сердце своё. Здесь зашли мы в старинный русский монастырь и насладились удовольствием, которое почти целый год не имели, удовольствие молиться в русской церкви. Прискорбно видеть русский монастырь в развалинах среди великолепных католицких костёлов." Наверное, русским монастырём поэт называет униатский монастырь (униаты называли себя рускими или русинами).

Многие декабристы тогда увлечённо изучали экономику и статистику. Фёдор Глинка даёт экономическую оценку Полесья и рассуждает о его экономических возможностях: "Нельзя не пожалеть, подумав, чем бы Пинск мог быть и чем он есть теперь. Он бы мог быть прекрасным городом, иметь красивые дома, богатых граждан, трактиры, постоялые дома, магазины и проч., и проч. Всё бы это могло быть, потому что Пинск может быть средоточием важной торговли. В окрестностях Пинска льются и сливаются до десяти рек: Пина, Стырь, Щара, Припять, Горень и проч., и проч.

Из Кременчуга, Киева и разных мест Волыни можно плыть сюда, а отсюда пробираются даже до Немана и Вислы. Лесистые окрестности Пинска могли бы дарить приднепровские степи лесом; те отдарились бы солью и другими произведениями, а наипаче пшеницею, которую довольно удобно спроваживать отсюда даже в Данциг. Таким образом произведения отдалённых стран обменивались бы в Пинске. Что же он теперь? Простой уездный городок, как и все такого разбора. Однако и теперь приходят сюда по нескольку сот байдаков с солью. Проезжая Пинск, непременно надобно посмотреть русский Собор, недавно сделанный из польского костёла. Художник, имевший, конечно, самый изящный вкус, прикоснулся к обгорелым развалинам древнего польского костёла и - явился прелестный новый фасад. Извне понравится всем прекрасный вид и мастерская отделка; внутри готическая огромность невольно располагает к благовению - это в полном смысле храм!" К сожалению, слова и оценки Глинки сохранили актуальность и сейчас.

Берестейцы сыграли не только положительную роль в событиях на Сенатской площади. Историки считают, что Николая Павловича надоумил применить артиллерию против восставших генерал Стефан Грабовский, владевший имением Теревень под Брестом.

Напоследок приведём выдержку из письма Рылеева к своему кумиру Немцевичу: "... славные имена Костюшки, Малаховского, Колонтая, Понятовского, Немцевича, Потоцкого и других знаменитых патриотов, несмотря на то, что успех не увенчал их благородные усилия, никогда не перестанут повторяться благовением, а деяния мужей сих будут всегда служить для юношества достойными образцами. Семена добра и света уже посеяны в отечестве вашем. Скоро созреют прекрасные плоды их." Интересно, что в этом списке патриотов три уроженца Берестейщины (хотя, возможно, Рылеев имел ввиду не Станислава Понятовского, а его племянника Юзефа), два уроженца Волыни и только один - коронных земель, да и то относительно, поскольку Игнатий Потоцкий родился в Радзыне-Подляском под Белой, а это местечко можно отнести к исторической Берестейщине. В рылеевский список можно смело включить ещё двух берестейцев - маршала Великого Сейма Казимира Нестора Сапегу и известного депутата-патриота, министра финансов Королевства Польского Тадеуша Матушевича.

Удивительный патриотизм берестейской шляхты, её самоотверженность и подвиги вдохновляли декабристов на борьбу.

Александр Ильин