А. Ильин

ЧЕРЕВАЧИЦКИЕ КОТОВИЧИ – СВЯЩЕННИКИ,
ДЕЯТЕЛИ КУЛЬТУРЫ И ПРОСТО ЛЮДИ

Глава XXXVIII. Протоиерей Иоанн Павлович Михаловский.

Протоиерея Павла Михаловского на Черевачицком приходе сменил в 1911 году его третий сын Иван, родившийся 22 января 1873 года в селе Берёза Кобринского уезда. Окончил он вначале Жировицкое духовное училище, а в 1895 году - Литовскую духовную семинарию. После её окончания служил псаломщиком в Буховицкой церкви Кобринского уезда, а с начала 1896 года - в Червачицкой церкви - при своём отце.

25 января 1898 года Иоанн Михаловский был рукоположен во священника церкви в селе Киселёвцы Кобринского уезда, где прослужил три года. Последующие десять лет Иоанн Михаловский священствовал в Степанковской церкви Кобринского уезда. Деревянная Михайловская церковь1 в этом селе была построена до 1780 года. В церкви была местная чтимая икона св. Богородицы в озолоченной деревянной ризе, подаренной женой священника Фёклой Александровной Павлович.

Степанковская Михайловская церковь.
Степанковская Михайловская церковь.

Деятельный иерей Иоанн Михаловский добился того, что уже в 1902 году к входу храма была пристроена трёхъярусная колокольня, нижний ярус который является притвором. 24 октября 1906 года ему была выражена признательность епископа Гродненского Михаила за благоукрашение приходского храма. Церковное братство и прихожане собрали 1900 рублей на капитальный ремонт церкви и на колокол. Журналист Ольга Ролич пишет: "В 1902 году к ней [церкви] была пристроена колокольня, а в 1906 году на пожертвования прихожан был отлит колокол весом 50 пудов, который был установлен в новой пристроенной к церкви колокольни , Колокол это и посей день созывает прихожан на Богослужения. На нём сохранилась надпись: "Сей колокол сооружён для Степанковской Свято-Михайловской церкви. При настоятеле Иоанне Михаловскомъ. Трудами, усердием и на добровольные пожертвования прихожан при значительной помощи крестьянина Стефана Оксютика"2. Похоже, что колокольня построена по проекту двоюродного брата священника, петербургского архитектора Николая Котовича.

В Степанках отец Иоанн работал законоучителем в местном народном училище, где познакомился с революционно настроенными учителями. К сожалению, нет у нас документальных подтверждений о существовании в Кобринском уезде сильной подпольной эсеровской организации. Однако есть косвенные доказательства этого: забастовка сельских учителей и мощные крестьянские волнения во время Первой русской революции, в уезде случилось тогда около 200 открытых выступлений, некоторых из них вылились в вооружённые стычки с войсками. Отметим, что социал-революционеры (эсеры) имели огромное влияние среди крестьян и сельских учителей. Дочь священника Мария Серветник вспоминала про В.Д. Тумашко, бывшего учители и капитана царской армии, "которого папа взял на поруки, спасая от ссылки в Сибирь на каторгу за участие в восстании. Таких у папы в Степанках было на поруках три учителя: Касьян Сурба - предводитель, добывши срок, был отозван на золотые прииски (подпольной партией). Несколько случайных писем получили Пап с Мамой с глубокой благодарностью за принятие, как в родительский дом.

Был Димко Печко, которого братья называли Дым из печки, это была их любимая игра: прибегут - печка дымит! Он за ними, ловит, хохочут ученики и учитель. При Польше был в Кобринской больнице экономом, присылал нам большие вкусные сливочные мармелады, как развернутая тетрадь, высокие по 6 кг. [Его] разыскивали и при советах, вероятно, погиб на тяжёлых поручениях. Последняя записка "Не пишите мне, уезжаю", вероятно, расстрел. Это был крупный революционный деятель. Они учили детей, прислуживали в церкви, пели на клиросе, а когда надо было, делали своё дело, под заботливым надзором папы моего. Жандармы проверяли, восхваляли отца моего, что отбил внушением всякую крамолу из головы мятежников. Не подозревая, что не раз, закрыв ставни, пели с Мамой и Папой запрещённые песни, как "Есть на Волге утёс (...)". Мама при этом аккомпанировала на пианино, и Папа пел, напоминая "и стены уши имеют", сам увлекаюсь "А ты доля, моя доля, доля бедная моя и зачем ты моя доля до Сибири довела...". Это было всей семье известно, как в порядке вещей. Одна только неугомонная Иулиания [Соботковская], сестра папы, помещица, возмущалась тяготением брата и Мамочки к народникам". Отметим, что Диомид Иванович Печко был учителем Глиннянского народного училища.

В 1911 году Иоанн Михаловский заменил своего престарелого отца на Черевачицком приходе. 31 июля 1914 года отец Иоанн был награждён орденом св. Анны 3-й степени. Являлся он членом Гродненского Софийского братства.

Третий в верхнем ряду Николай Васильевич Котович, под ним его жена. В нижнем ряду (слева направо): о. Николай Иванович Михаловский, о. Иван Павлович Михаловский, о. Никанор Антонович Котович, о. Василий Антонович Котович и неизвестные священники. Над о. Иваном Павловичем Михаловским - его жена, а под ним - дочь Мария Михаловская (Крупчицы храмовый праздник, 1934)
Третий в верхнем ряду Николай Васильевич Котович, под ним его жена.
В нижнем ряду (слева направо): о. Николай Иванович Михаловский,
о. Иван Павлович Михаловский, о. Никанор Антонович Котович, о. Василий
Антонович Котович и неизвестные священники. Над о. Иваном Павловичем
Михаловским - его жена, а под ним - дочь Мария Михаловская
(Крупчицы храмовый праздник, 1934)

С 29 ноября 1915 года Иоанн Михаловский служил полковым священником в 144 Каширском пехотном полке, был благочинным 1-й и 3-й армий. 22 января 1917 года его наградили мечами и бантами, к уже имевшему ордену св. Анны 3-й степени. Иоанн Михаловский с 8 по 10 июля 1917 года участвовал в сражениях около села Пешелин и с 22 по 24 августа при осаде Морицберга в Курляндии. 20 августа 1917 года, за выполнение пастырских обязанностей под огнём противника, его наградили орденом св. Анны 2-й степени с мечами и бантами. Его дочь Мария Серветник писала про отца: "Георгиевский кавалер отличался своей храбростью и любовью полка".

После окончания мировой войны Иоанн Михаловский вернулся в родной Черевачицкой приход, который находился в ужасном состоянии. Мария Серветник писала: "В приходе осталось всего лишь 18 построек, поля заросли лесом. Возвращавшиеся беженцы поля копали лопатами. Ютились в землянках и, как папа, в шалашах. Свирепствовали тиф, малярия, испанка и короста, несчастные страдальцы пухли и умирали с голода. Папа в великой горести ходил со Св. Дарами (...), напутствуя умирающих. Если кто-то делился с папой одной картофелиной или репой, папа принимал, чтобы отдать тем, кто на ногах не держался".

По благословению Московского патриарха Тихона, 22 августа 1922 года Иоанн Михаловский был возведён в сан протоиерея. 25 января 1925 года епископ Полесский и Пинский Александр (Иноземцев) назначил его черевачицким благочинным.

Будучи русским патриотом, Иоанн Михаловский ненавидел польское государство и культуру. Кобринский староста дал ему (16 апреля 1928 года) следующую характеристику:

Пастырская деятельность
хорошая
Общественная деятельность
никакой
Политическая деятельность
симпатизирует коммунизму
Моральность
хорошая
Интеллигентность
средняя
Отношение к прихожанам
--
Отношение к государственным властям
внешне лояльное
Степень доверия
не заслуживает на полное доверие3

21 августа 1930 года кобринский староста сообщал полесскому воеводе, что в частном разговоре "священник Михаловский сказал, что, если украинский и русский народы вооружённым путём не выбросят отсюда поляков, то через пару лет состоится плебисцит, и поляки будут изгнаны"4. Воспользовавшись денежным долгом черевачицкого священника перед Полесской духовной консисторией, церковные власти хотели перевести его в другой приход. Протоиерей написал прошение своему владыке:

Его Высокопреосвященству,
Высокопреосвященнейшему Александру,
Архиепископу Полесскому и Пинскому,
Милостивейшему Архипастырю и Отцу
Протоиерея Иоанна Михаловского

Прошение

Припадая к Святительским Стопам Вашего Высокопреосвященства, Милостивейшего Архипастыря и Отца, всепокорнейше прошу Ваше Высокопреосвященство оставить меня на прежнем месте в должности настоятеля Черевачицкой церкви. Все же недоимки, числящиеся за мною в Полесскую Духовную Консисторию по бывшему ІІ благочинническому округу, Кобринского уезда, обязуюсь ликвидировать к 1 декабря сего 1931 года. Недоимки сии образовались не по моей вине, а по вине моих собратий священно и церковно-служителей благочиния. Несвоевременное внесение некоторыми взносов заставляло меня обращаться к помощи посторонних лиц, одолжать деньги на проценты и ликвидировать долг в Консисторию. В последнее время, в самый экономический кризис, эти лица предъявили к уплате векселя, и не однократно было описано моё имущество, поэтому я вынужден был пополнить те долги. Деньги церковные я в свою пользу не употреблял и не употребляю только ожидая осени, чтобы ликвидировать долг в Консисторию, который долг пополню к 1 декабря сего года. От пополнения долга в Консисторию я ни когда не отказывался и не отказываюсь.

Перемещение меня на другой приход равносильно смерти. Тяжёлое моё положение усугубляется тем, что я имею на своём иждевении совершенно слепую тёщу - Надежду Калинскую, 82 лет, безработного сироту, племянника Александра Маркевича, непристроенную дочь и больную жену. Лечение моей тёщи Надежды Калинской - вдовы по протоиерею Иосифе Калинском, потерявшей зрение 2 года тому назад, у специалиста глазного врача Г. Пинеса очень дорого стоило.

Церковь Черевачицкая, а равно и приход весьма дороги для меня, так как здесь священствовал мой отец, а также деды и прадеды с 1700 годов, и здесь находятся дорогие их могилы. Во время войны церковь была совершенно опустошена, постройки все сожжены до тла, и весь приход обнищал, на весь приход осталось только 18 домов [в 1934 г. в приходе было 762 дома. - Авт.]. Свирепствовал голод и тиф, так-что я почти всё время пешком ходил по приходу для напутствования Святыми Тайнами умирающих, безвозмездно совершал прихожанам церковные требы и делился с ними последней крохой хлеба.

Забота о церкви, о приходе и о детях-школьниках всё время моего 33-летнего служения была моей священной обязанностью.

Жилой дом и хлебный сарай на причтовой усадьбе составляют мою собственность, а единственный хлев для скота устроен на личные мои средства из моего материала с добавкой церковного.

За всё время моего священнослужения - тридцатитрёхлетнего, я никому не сделал и не мыслил зла.

Слёзно молю Ваше Высокопреосвященство Милостивейшего Архипастыря и Отца, сжалиться надо мной и моей семьёй и оставить меня на прежнем - родном месте в селе Черевачицах.

1931 год, 17 ноября
Село Черевачицы
Всепокорнейший проситель Вашего
Высокопреосвященства Протоиерей
Иоанн Михаловский
5

В июле 1937 года отца Иоанна церковные власти всё же отправили на пенсию, наверно, по требованию польских властей, и он пишет прошение-мольбу архиепископу Александру:

Его Высокопреосвященству
Высокопреосвященнейшему Александру,
Архиепископу Полесскому и Пинскому,
Милостивейшему Архипастырю и Отцу
Бывшего Настоятеля Черевачицкой церкви,
І округа Кобринского уезда,
Протоиерея Иоанна Михаловского

Прошение

Сегодня, 7 июля 1937 года, я получил Указ Полесской Духовной Консистории о том, что постановлением Консистории с 23 июня сего 1937 года, утверждённым резолюцией Ваше Высокопреосвященства того-же 23 июня за № 744, я уволен за штат, вследствие моей старости. Указ этот совершенно убил меня, он равносилен моей смерти. Я не знаю, что с собой делать, куда деваться моей семье, состоящей из больной жены, не пристроенной дочери и находящейся при мне 15 лет 87-летней больной, совершенно слепой и 4 года не встающей с постели беспомощной старухи-тёщи, меня протоиерея, с чего жить? Так как за всё время моей службы, живя весьма скромно, не куря, не пьянствуя, не играя в карты и не прогуливая, не сберёг на чёрный день ничего, а ещё имею долга до 500 злотых, взятых мною на лечение жены и тёщи. Никогда не ожидал я, чтобы за мой 39-летний пастырский труд постигло меня такое великое несчастье.

Всегда чувствуя особое уважение и глубокое благоговение пред Вашим Высокопреосвященством, осмеливаюсь поведать Вашему Высокопреосвященству то, о чём говорит мне моё наболевшее сердце.

Имею я 64 года всего только - род. 1873 года 22 января. 15 июня 1895 года окончил Виленскую Духовную Семинарию и тогда же назначен псаломщиком Черевачицкой церкви, где за особую ревность при досмотре постройки Черевачицкой приходской церкви награждён архипастырским благословением и признательностью.

В 1898 году 25 января рукоположен во священника к Киселёвецкой церкви, где за особую заботливость о благоустройстве школ получил благодарность Епархиального Училищного Совета. Беспрерывно был священником в Степанковском, Черевачицком приходах и во время войны - на передовых позициях в 144 Каширском полку, совмещая при этом, в течение 20 лет, должность благочинного 2 окр. Кобринского уезда и благочинного 36 Дивизии. Во всех приходах состоял законоучителем.

Должности свои проходил аккуратно, исправно, честно, с усердием проповедовал слово Божие и поучал своих прихожан и солдат. Шпионом, доносчиком и ябедником никогда не был и, если являлся в какое-либо учреждение, то только по своим служебным делам. За всю свою службу никаких выговоров и кар не получал. По духовному ведомству за усердие имею награды, начиная с благодарностей и кончая получением палици, а по военному ведомству получил ордена Св. Анны 3-ей степени и 2-ой степени с бантами и мечами, золотой наперсный крест от Святейшего Синода выдаваемый, был представлен к орденам Св. Владимира и Кресту Св. Георгия. Золотой наперсный крест преподнесло мне офицерство полка, во главе с командиром полка генералом-майором Валерианом Александровичем г. Стефанским, католиком. В полку состоял я также, по избранию г.г. офицеров, хозяином офицерского собрания. Прихожане, а равно и солдаты, любили меня и любят, всегда относились ко мне с почтением и уважением и никаких жалоб на меня, а равно недоразумений с ними, не случалось. Во время пребывания моего благочинным священники и псаломщики, вверенного мне округа, жили дружно и мирно, занимаясь каждый своими делами. За свою 39-летнюю пастырскую службу был болен только три раза - в 1900 г. 3 дня, в 1919 г. тифом 2 недели и в 1936 г. в Филиппов пост 3 недели гриппом. Своими служебными обязанностями я никогда не тяготился и от богослужений и исполнений церковных требов никогда не уклонялся. Не было случая в моей жизни, чтобы я своему прихожанину отказал в исполнении какой-нибудь требы, подачи совета или помощи, что могут засвидетельствовать Киселёвецкие, Степанковские и Черевачицкие прихожане, никого я не ссорил и никому не желал зла.

В первых числах марта 1918 года, по возвращению с военных действий в Москву к семье, я первый поднял вопрос - подать докладную Архиепископу Михайлу и Патриарху Тихону на Всероссийский Собор и первый расписался на докладной о командировании в бывшую Гродненскую Епархию 10 священников для исполнения пастырских обязанностей. В средних числах июня первая партия 3 человека - я, мой шурин пр. о. Николай Соботковский и настоятель Слонимского Собора пр. о. Травин были командированы в свои прежние приходы с обязательством совершения богослужений и исполнений пастырских обязанностей в своих прежних приходах, а равно в целых уездах - я в Кобринском уезде, о. Николай Соботковский в Пружанском и о. Травин в Слонимском. Все мы выехали без семейств, с 30 фунтами вещей, выехали в разорённый и опустошённый войною край, прибыли на места 29 июня, на Св. Петра и Павла, 1918 года. Черевачицы были опустошены и разорены, так как находились в Брестском крепостном районе, на берегу Муховца, между шоссе и железной дорогой, в самом бойком пункте передвижения войск, а потому наиболее пострадали, остались только церковь без утвари, богослужебных книг и колоколов. Церковь была обращена немцами в склад жернов и других предметов. Дома священника, псаломщика и все холодные постройки были уничтожены огнём. На усадьбе священника не осталось даже колышка. 1? десятины посаженного мною пред войною сада уничтожена огнём. Во всём Черевачицком приходе осталось только 18 домов и 10 холодных построек. Прихожане возвращались на пепелища, помещались в землянках, умирали от голода и тифа, редко кто имел лошадь, а потому 3 года мне приходилось жить в землянке, ходить пешком по приходу, исповедовать и причащать больных и умирающих. Тяжело мне было смотреть на этих несчастных, а так же восстанавливать всё разрушенное войной, но я находил утешение и поддержку энергии в том, что делал помощь ближнему и возвратился на прежний приход в село Черевачицы, на прадедовское место.

Мне предлагали занять место в Кобринской Петро-Павловской церкви, или любое место в уезде, где были дома и все холодные постройки, но я от предложений отказался, так как считал своей священной обязанностью возвратиться на свой прежний приход в село Черевачицы, на который я имею фамильный Королевский документ, выданный королём Станиславом Августом 1782 года 11 ноября моему пра-прадеду.

Со дня моего нахождения в селе Черевачицы я всё время помогал и помогаю родным - имел на своем иждивении моих родителей, племянников-сирот, псаломщика-калеку, и совершенно больную слепую тёщу. Всегда я старался оказывать помощь ближним и делился с ними своим куском хлеба. Я прихожу в ужас и отчаяние при мысли, если Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец, не оставит меня на прежнем месте в селе Черевачицах. Вины за собой никакой не признаю, совесть моя чиста, как пред Вашим Высокопреосвященством, так и пред Богом.

В приходе Черевачицком имею только одного баптиста, пришедшего из соседнего Берёзского прихода и 2 баптистки женщины-калеки, последователей у них нет, и эти 2 женщины только сочувствующие.

Безбожников в приходе нет.

Ваше Высокопреосвященство, Милостивейший Архипастырь и Отец!

Всегда выходил я с аудиенции у Вас успокоенным, обласканным и удовлетворённым в своих просьбах.

Мне всего лишь 64 года. Чувствую себя бодрым и здоровым и имею силы продолжать пастырское служение, а потому, припадая к Святительским стопам Вашего Высокопреосвященства, Милостивого моего Архипастыря и Отца, слёзно умоляю оставить меня Настоятелем на прежнем приходе в селе Черевачицах 1 благочинного округа, Кобринского уезда.

8 июля 1937 г.
С. Черевачицы
6
Всепокорнейший проситель
Протоиерей Иоанн Михаловский

Прошение Иоанна Михаловского достигло определённого результата: 15 сентября 1937 года его назначили настоятелем недалёкого Крупчицкого прихода, но там прослужил недолго - 1 июля 1938 года его снова отправили на пенсию. Однако в защиту своего пастыря выступили прихожане Черевачицкого прихода, написав 17 августа 1938 года письмо-прошение архиепископу Александру (Иноземцеву).

Его Высокопреосвященству Архиепископу
Полесскому и Пинскому Александру
Наймилостивейшему Архипастырю и Отцу

Припадая к Святительским стопам Вашего Высокопреосвященства Наймилостивейшего Архипастыря и Отца, просим Ваше Высокопреосвященство о возвращении к нам искренне любимого и уважаемого всем черевачицким приходом протоиерея Иоанна Михаловского - человека в большой степени порядочного и соответствующего своей ранее занимаемой должности священника Черевачицкой церкви, который крестил нас, служил и хоронил наших дедов и родителей, молился за нас и от всего сердца обучал нас церковным правилам и Святой Вере, а также хорошими поступками всегда заботился о нас, как хороший отец, и детей своих всегда любил и вместе с нами делил счастье и горести.

Во время эвакуации последним опустил свой приход из-за этого потерял всё своё имущество и чуть ни попал в немецкий плен, как настоящий пастырь, отдающий свою душу за свои овцы.

Во время великой войны всё время был на фронте, где также был любим и уважаем людьми и военными.

После окончания войны вернулся сам, так как семья не была пущена на свою родину. От некогда богатых построек, оставленной усадьбы и всего прихода, остались только пепелища. Чудом уцелела церковь. Её спас Бог и высокие тополи, берёзы, клёны и кусты сирени, посаженных дедами, родителями и самим протоиереем Иоанном Михаловским, которые жили тут с незапамятных времён, заботясь о вере, церкви и населении.

Возвращаясь, прихожане не имели крыши над головой, ни хлеба, жили в землянках и будках, питались грибами, крапивой, лебедой, каштанами и незрелыми овощами, поскольку страшный голод не позволял ожидать, когда они созреют.

Слабыми от голода и замёрзшими руками корчевали заросшие лесом поля и, не имея коней, копали лопатой куски земли, чтобы хотя бы картошки посадить. По причине голода и отсутствия домов, пришли тиф, испанка, малярия и люди умирали ужасно. Страшным и печальным было то время. А вокруг все приходы были свободные, многие из них имели отлично устроенные постройки и богатых прихожан, так как тогда хлеб был наибольшим богатством. Можно было занять самый лучший приход. Лично приезжал православный священник - протопресвитер польской армии отец Василий Мартыш7, чтобы сделать нашего священника Иоанна Михаловского своим помощником и очень уговаривал, чтобы тот стал военным священником. Однако наш батюшка не искусился богатствами мира и остался верным воли его королевского величества польского короля Станислава Августа и родительским заветам, не оставил в несчастье своих прихожан, заботился о нас, служил для нас, жил с нами в мире и покое, отправляя наши духовные потребности, молился за нас и связывал людей с Богом.

Возможно, людская зависть говорит о нас плохо, в действительности, мы являемся верными и справедливыми. В прошлом году Ваше Высокопреосвященство уволило нашего священника на пенсию, а позднее назначило нам настоятелем его сына Николая Михаловского. А священника Иоанна Михаловского назначили в Крупчицы.

Сейчас, снова священника Иоанна Михаловского оставили без прихода, так, работа на Божией ниве очень необходима для духа и тела настоящего пастыря и без средств к жизни, а в Черевачицы был назначен другой священник - человек для нас совершенно чужой.

Господь Бог удостоил Вас самым высоким саном, дал Вам силу и большие возможности для добра народа. От Вашего Высокопреосвященства зависит возможность осчастливить нас - пару тысяч прихожан.

Припадая к Святительским стопам Вашего Высокопреосвященства Наймилостивейшего Архипастыря, сердечно просим удовлетворить любезно нашу покорную просьбу - возвратить нам нашего любимого священника, протоиерея Иоанна Михаловского на своё давнее место - настоятеля Черевачицкой церкви.

Священник, протоиерей Иоанн Михаловский здоров для своего возраста, руководит приходской деятельностью, точно, хорошо и набожно проводит богослужения, благодаря чему не имеем в своём приходе ни баптистов, ни разных штундистов, ни безбожников, и понятие о них не имеем, что можем единогласно подтвердить. А что говорит и пишет диакон Владимир Куцелай является абсолютной ложью, фальшью и абсурдом.

Весь Черевачицкий приход, как и все кто знает отца протоиерея Иоанна Михаловского, искренне уважают его и от всего сердца любят и просим Ваше Высокопреосвященство о назначении нам настоятелем только отца протоиерея Иоанна Михаловского, так как ни один священник, хотя бы лучший во всей епархии, не сможет нам его заменить, как отца настоятеля и родного отца.

17 августа 1938 г.
Найпокорнейше просят:
Село Огородники Николай Бурак ....8

Это письмо подписали на четырёх листах несколько сот черевачицких прихожан.

На пенсии Иоанн Михаловский жил в Черевачицах, в собственном доме, занимался хозяйством на сиротском участке земли - площадью в три десятины. Его дочь Мария Серветник вспоминала: "Пахал Папа, а после и я помогала, плуг тяжёлый, пароконный! Лошадь буйная". В 1939 году в его хозяйстве были: лошадь, две коровы, свиньи, овцы, индюки, гуси, куры, пасека и большой фруктовый сад (около 1 гектара).

Во время Великой Отечественной войны был дефицит священников: одни были убиты немцами или партизанами, других перед войной отправили в сталинские лагеря. Поэтому пожилого священника Иоанна Михаловского в конце 1943 года, по указу епископа Брестского и Кобринского Иоанна (в миру Виктор Филиппович Лавриненко, 1889-1985), назначили и. д. настоятеля Черевачицкого прихода. Это было страшное время - в ноябре 1943 года немцы спалили село Черевачицы, уничтожили большинство его жителей. Однако семья отца Иоанна не пострадала, так как их дом находился в 500 метрах от села - за рощей. В 1943 году умерла тёща священника Надежда Фёдоровна Калинская.

Служил Иоанн Михаловский и в тяжёлое, голодное послевоенное время. Однако годы брали своё: в 1952 году заслуженный священник ушёл на покой.

Московская патриархия
Архиепископ
Минский и Белорусский
8.III. 1952
№ 226
г. Минск
УКАЗ

Настоятелю Черевачицкой св. Параскевы церкви Кобринско-Антопольского благочиния, Протоиерею о. Иоанну Михаловскому

Копия: Уполномоченному Совета по Делам Русской Православной Церкви по Брестской области

Гродненскому Епархиальному Управлению

Кобринско-Антопольскому благочинию

Определением моим от 8/11 1952 года Вы, согласно прошению, увольняетесь в заштат с представлением к пенсии.

О сём и даётся Вам настоящий указ.

Питирим Архиепископ Минский и Белорусский9

Протоиерей Иоанн Михаловский умер 31 октября 1956 года в Черевачицах, где и похоронен на сельском кладбище.

11 января 1898 года Иоанн Михаловский в Залесской церкви Виленской губернии венчался с Варварой Иосифовной Калинской (1880-1973) - дочерью протоиерея, служившего в этой церкви. Супруги Михаловские имели сына Николая и дочь Марию.

Примечания

  1. Степанковская церковь номинируется на включение в Список ЮНЕСКО как объект культового деревянного зодчества Полесского региона.
  2. Ролич. О. Михайловская церковь в Степанках // Заря. - 2016. - № 119
  3. ГАБО. - Ф. 1. - Оп. 11. - Д. 1372. - Л. 8.
  4. ГАБО. - Ф. 1. - Оп. 10. - Д. 2356. - Л. 2.
  5. ГАБО. - Ф. 2059. - Оп. 2. - Д. 230. - Л. 19.
  6. ГАБО. - Ф. 2059. - Оп. 2. - Д. 230. - Л. 26-28.
  7. Василий Александрович Мартыш (1874-1945) - протопресвитер польской армии, холмский священномученик, убит польскими националистами.
  8. ГАБО. - Ф. 2059. - Оп. 2. - Д. 230. - Л. 40.
  9. ГАБО. - Ф. 1482. - Оп. 1. - Д. - 18. - Л. 119.